Виктория Барсукова - Ещё чуть-чуть, и вы бы нашли меня в живых

– Знаешь, что? Через неделю у Марвина День Рождение. Ты приглашена. Подруга, тебе надо развеяться! И, пожалуйста, причешись, – девушка мягко улыбнулась, дотянувшись до Хейз и потрепав её по тёмным волнистым волосам.

Может быть, все те проблемы, которые кажутся нам концом света, на самом деле не так уж велики. Просто иногда стоит разобраться: настолько ли велика потеря, как мы думаем? Джулия искренне надеялась, что её любимая подруга прибегнет к этому совету, выкинув подлого юношу из головы.

Честно говоря, только рядом с Хейзел Джулия могла быть такой бойкой и раскрепощённой. Лишь рядом друг с другом подруги могли смеяться до колик в животе, совершать безумные поступки и привлекать к себе внимание толпы. По-отдельности они кое в чём даже были похожи: робкие, скромные, дружелюбные.

И Джулия вновь надевала эту маску застенчивости, когда оставалась наедине с собой. Люди в какой-то степени страшили её своими глупыми выпадами в её сторону: ну и что, что она молчаливая и тихо отвечает на вопросы? Видели бы они её у Хейзел дома!

Каждый раз, когда она возвращалась домой от подруги, то думала об этом. Каждый день мы примеряем множество масок: тысячи, чтобы угодить другим и одну, чтобы угодить себе. И эту единственную Джулия позволяла увидеть немногим; один из этих немногих как раз ворвался в её мысли, когда она шла по скверу, задевая ботинками сухие листья на асфальте.

Рядом с ним, по правде говоря, ей было даже уютнее, чем с Хейзел. Его голос пленял её, его взгляд заставлял её забыть то, что они именуют друг друга лишь друзьями. Нетрудно догадаться, что девушка желала большего.

«Ах, Тайлер, почему же я снова думаю о тебе? Уйди из моей головы, ты слишком часто бродишь тут!» – подумала Джулия в своей обычной смешливой манере.

Но в отличие от Хейзел, Миллс не заостряла на этом внимания. К своей влюблённости она относилась спокойно, не бросаясь в драматизм, подобно подруге. Как истинный мечтатель она верила, что придёт тот день, когда она решится рассказать прекрасному юноше о своих чувствах…

«Интересно, что он сейчас делает? – подумалось вновь Джулии. – Может, как всегда играет на гитаре или разговаривает с мамой по телефону? Или представляет, как мы опять встретимся сегодня в нашем любимом парке…»

Столь чудесные мысли оборвала новая, менее приятная мысль: надо спешить домой.

Джулия зашагала быстрее, листья зашуршали у неё под ногами. Она всегда любила такие вот солнечные октябрьские дни в Дартон-Холле, когда дует тёплый ветерок, и солнце слабовато греет своими лучами. Сейчас Джулия прогулялась бы с радостью, если бы не знала, что дома её ждёт разгневанный отец, готовый контролировать всё и вся.

Вскоре издали показался их многоэтажный дом; девушка перешла на бег. Через пятнадцать минут она, нервно открывая ключом входную дверь, уже слышала тяжёлые шаги отца по коридору.

– Во сколько ты должна была быть дома? – строго спросил Френк, едва дочь показалась на пороге.

– Знаю, опоздала, – почти виновато выбила из себя Джулия. – Но у меня есть причины. – с конца коридора к ней бежала пушистая белая кошка Ева, которая признавала хозяйку лишь в этой милой леди. Девушка взяла её на руки; она и сама поражалась своей связи с Евой.

– Какие же? – усмехнулся отец. – Снова была с этим парнем? Джулия, сколько раз я тебе говорил, что этот сумасшедший однажды и тебя в могилу загонит!

Девушка решила не отвечать, она знала, что отца никогда не убедить в том, что поездки на мотоцикле – её единственный адреналин в жизни, во время которого она может почувствовать себя свободной. Никакие доводы эмоций не убеждали Френка! К счастью, он ещё не знал, что его дочь давно перестала считать Тайлера Андерсона за обычного друга.

Они познакомились чуть больше года назад, когда Тайлер переехал в Дартон-Холл. Как оказалось позже, он сам изъявил такое желание – проучиться последний год в школе в Америке, а не в родной Англии. Это была сложная история, о которой Джулия предпочитала не думать: Тайлер пережил много скандалов с родителями, прежде чем им пришлось отпустить парня за границу.

Но какова бы сильна не была родительская любовь, переубедить этого юношу было практически невозможно. Причём, во всём. Джулия уже давно привыкла к его упрямству и с улыбкой вспоминала тот день, когда они впервые заговорили.

– Ну всё, я тебя заметил, больше ты никуда не денешься.

– А если захочу?