Дмитрий Морозов - Персонаж

– Что, Круглов, застыл? Первый раз видишь инопланетянина?

Я кивнул.

– Вот из-за того, что наша планета слишком изолирована, вы не видите тех, с кем приходится иметь дело! Зато, какое начало карьеры! – он хрипло усмехнулся, натягивая белые силиконовые перчатки. – Как здесь включить свет?

Гревс дважды хлопнул в ладоши, и помещение озарилось ярким светом, от чего пришлось прищуриться. Как только глаза привыкли к освещению, мы взглядом стали рыскать по углам в поисках улик и зацепок. Господин Брегль буквально-таки отливал, отражая потоки ламп, и в действительности оказался намного светлее. Вся его правая рука была облачена в металлическую перчатку, прикованную к креслу, от которой тянулась небольшая гибкая пластиковая трубка, уходившая куда-то в основание. Видимо, последние секунды жизни вызвали сильный мышечный спазм, от чего конечности криазона были неестественно скрючены.

– Что у него на руке? – спросил Булаков, фотографируя приспособление.

– Это переместитель. Благодаря нему можно попасть в игру. Связующее звено между мозгом игрока и сервером игры, – не отрываясь от экрана, ответил Гревс, который с куда большим интересом наблюдал за сражением. Периодически он даже подергивался в моменты, когда отдельный бугай пропускал сильный удар или заклинание. Возможно, схватки были сопряжены с тотализатором, что только подзадоривало интерес публики. Эту мысль я отметил в записной книжке. Как и то, что жертва не сопротивлялась, позволив убийце войти в дом, незаметно подкрасться сзади и нанести удар такой силы.

– С ним кто-нибудь еще был в день убийства? Знакомые, родственники друзья? – спросил Булаков. – Я заметил камеры по всему дому. Что по ним?

– Я не знаю, – повторил сказанное ранее Гревс, уже отвлекшись от экрана и посмотрев на капитана.

– Ладно, узнаю все в местном Управлении. Круглов, вытягивай! – он уставился на меня, после чего взглядом намекнул на кинжал в голове. – Заберем орудие убийства.

Я с ужасом посмотрел на напарника. Вытаскивать ножи из голов мне еще не доводилось, поэтому я немного стушевался.

– Да ладно тебе, Круглов, не ссы. Я буду голову держать, а ты тяни. Ножичек-то плотно в черепушке засел, хрен достанешь один.

Переступая через свою брезгливость и отвращение, я подошел к креслу со спины и собрался уже схватиться за нож, чтобы вытянуть его. Но резкий крик Булакова заставил отпрянуть.

– Куда без перчаток! Тебя чему вообще учили в Академии?!

Действительно, опростоволосился, как первокурсник. Вмиг исправив оплошность, я с куда меньшей брезгливостью и большей внимательностью взялся за дело. Кинжал плотно засел в голове жертвы, так что пришлось приложить не только усилия, но и сноровку, чтобы вытянуть его. Примерно через пять минут он уже был в плотно закупоренном пакете, а я снимал покрывшиеся голубой слизью перчатки, попахивающие чем-то неприятным.

– Ну, давай! Даваай! – голосом ярого болельщика закричал Гревс, который все это время не отводил глаз от экрана. Удивительно, как сильно может захватить азарт, перебив все остальные чувства, в том числе и самосохранения.

– Гревс, мы закончили! – скомандовал капитан, но не удостоился вниманием нашего провожатого, который продолжал следить за сражением.

Я, к слову, тоже принялся наблюдать. Эти схватки мне напомнили годы обучения в Академии, когда я еще жил в общежитии, а не в казенном жилье. Мы тогда частенько собирались компаниями в самой большой комнате, чтобы сразиться в приставку. Я никогда не понимал этих бродилок, сражений, прокачки персонажа. Мне больше по душе была скорость, которая заставляла не только концентрироваться, но и почувствовать себя свободным. К сожалению, только пара человек разделяла мою страсть. С ними-то мы и вышли сначала на академические, потом на районные, городские и региональные соревнования, занимая там достаточно высокие места. Думаете, я был звездой и кумиром? Нет. Виртуальные гонки собирали максимум три с половиной зрителя, которым, мне кажется, было просто скучно дома. Потому они и наблюдали за нашими потугами. А вот такие сражения, которые сейчас были передо мной на экране, были популярны, собирая на международном уровне чуть ли не стадионы. К сожалению, я не особенно следил за ними, зная лишь общие принципы и правила.

– Почему их трое? – спросил я Гревса.

– Сейчас, подождите! – отмахнулся он, чем вызвал во мне некоторую злость и раздражение. Я, конечно, не злопамятный, но память у меня хорошая, поэтому я еще припомню ему эту отмашку при удобном случае. Один из троих дерущихся на поле битвы погиб, оставив после себя амуницию и крестик на физиономии в правом верхнем углу рейтингового списка. Гревс повернулся ко мне и почти плачущим голосом сказал: