Дмитрий Морозов - Персонаж

– Улица Сметная, дом 42А. Мы приехали.

Капитан первым вышел из машины и, не дожидаясь инструкций провожатого, направился прямиком к воротам. Я не стал его догонять, предпочтя уточнить некоторые подробности у Гревса.

– Скажи мне, пожалуйста, Гревс, а сами хозяева сейчас дома?

– Хозяин этого дома проживает один. И он сейчас внутри.

– Неужели, он настолько увлечен, что не может выйти и встретить представителей закона? – удивленно спросил я у него, глядя на пустующую аллею перед воротами.

Гревс посмотрел с некоторым недоумением, после чего выдал то, о чем я даже не подумал:

– Он и есть жертва. Потому и не может выйти.

На лице водителя не отражалось никакого отвращения или страха. Будто в доме сейчас не было трупа, который лежал там уже несколько дней, будто планета не дискредитировала себя и сейчас не находится на грани аннулирования под пристальным наблюдением Единой Федерации, будто все ее обитатели не могут отправиться прямиком в места не столь отдаленные. Немного погодя ко мне все-таки вернулся дар речи.

– Отлично! Пойдем внутрь! Булаков, вон, уже ломится!

Глава 3. Первый опыт

Дом был действительно большой и красивый. Я никогда не понимал, зачем нужно такое жилище, если твоя семья не состоит как минимум из десяти человек. Но у богатых свои причуды.

Входная дверь была опечатана. Аккуратно сорвав пломбу, мы вошли внутрь и очутились в большом холле, который был украшен дорогим мрамором. Кто вообще сейчас использует мрамор? Вправо и влево через арочные проходы уходили коридоры, через которые можно было попасть в гостиную и каминный зал, где хозяин дома любил релаксировать после каждодневного ничегонеделания. А прямо посередине комнаты располагалась широкая лестница, украшенная позолоченными перилами и ведшая на второй этаж.

– Где и когда был обнаружен труп? – пробасил Булаков.

– Господин Брегль сейчас у себя в игровом пункте на втором этаже. Насколько мне известно, пять дней назад его обнаружили уборочные машины, которые вышли по своему графику.

– Они ничего не трогали?

– Я не знаю. Меня не посвящали в суть дела. Я лишь водитель в местном управлении и знаю только то, что дозволено знать.

– Пять дней человек находится в своем доме, и никто не позаботился даже перевезти его тело в морг? – я вновь был весьма возмущен подобного рода отношением к делу. – Он же протух там за эти дни!

Я увидел недоуменное выражение на лице Гревса, будто я сейчас задал вопрос о цвете и свежести его нижнего белья. Но он, сумев совладать с собой, через мгновение выдал:

– Хозяин этого дома – криазон. С ним ничего не случилось за эти дни. Поверьте, – его зрачки даже немного расширились.

Нам ничего не дало его объяснение. По крайней мере, мне, поскольку капитан спокойно и уверенно пошел наверх. Я последовал его примеру, в надежде прояснить ситуацию и уже в дальнейшем отталкиваться от фактов. Мы поднялись, повернули налево, прошли вдоль коридора, оклеенного чем-то бежевым и приятным глазу. На всем пути нам встречались весьма интересные картины, висевшие с особенным вкусом. В итоге мы уперлись в дверь, которая вела в игровой пункт. Она тоже была опечатана, что вновь не помешало нам попасть внутрь.

Игровой пункт, или другими словами – обычная комната, напичканная кучей экранов, процессоров и охлаждающих емкостей, выглядела весьма необычно и в то же время – заурядно, оправдывая своё название. Типичная комната богатого геймера. Все мониторы были включены, и на каждом из них транслировалось одно и то же сражение гигантов, молотивших друг друга. Я видел увороты, различные заклинания, обманные маневры. Всё было как в играх, которые я видел много раз. Мы проигнорировали зрелище, поскольку все наше внимание привлекло кресло, стоящее перед самым большим монитором в центре комнаты.

Из-за полутьмы не сразу удалось разглядеть, но подойдя ближе, я застыл. В большом игровом кресле сидел двухметровый синий гигант, из всего тела которого торчало нечто похожее на сосульки. Я готов был поклясться, что он немного подтаял, так как отражал свет от экранов. Однако, в общем и целом, он неплохо сохранился для пятидневного трупа. Устанавливать причину смерти было необязательно – прямо из центра головы в области человеческого темечка торчал тонкий нож с красной гравированной рукояткой. Из раны просочилось несколько капель голубоватой жидкости, вероятно, крови. Глаза жертвы были закатаны таким образом, что зрачок был едва виден, а белок отливал синевой.