Дмитрий Морозов - Персонаж

Парк вперемежку был засажен плодовыми деревьями, на которых уже начиналось весеннее цветение, делавшее окружающее пространство еще более красивым. Молодые девушки, облачившись в легкие пальто и юбки, невесомо пробегали мимо, спеша по своим делам. И именно в это мгновение было так хорошо и спокойно, что я, облокотившись о спинку скамейки и подставив весенним солнечным лучам свою физиономию, умудрился задремать, одоленный чувством сытости. Недаром мой научный руководитель любил повторять: «Вся жизнь борьба. До обеда мы боремся с голодом, после обеда – со сном».

В чувство привел звонок капитана, который благим матом, так как без него он обходиться не мог, костерил меня, пытаясь уточнить местоположение своего подчиненного в рабочее время. Взглянув на часы, я опешил – почти час прошёл в переваривании обеда! Подскочив, словно ужаленный, я быстрыми шагами двинулся в сторону Управления, параллельно застегивая куртку, накинутую кое-как. Мысли метались в голове. Манера общения моего начальства могла кого угодно вывести из равновесия. За столько времени я так и не смог привыкнуть, что капитан подобным образом общается со всеми подчиненными. У меня даже есть подозрения, что точно так же он общается со своей женой и детьми, но это было его дело. Пятнадцать минут ушло на дорогу, еще пять – чтобы подняться на этаж и дойти до кабинета. Когда я входил внутрь, на часах было уже без пяти три, а это говорило, что времени на выяснение отношений не оставалось – меня ждал Смертин. Бросив вещи на свой стул и даже не взглянув на только недавно оравшего в трубку руководителя, я быстрым и уверенным шагом направился в сторону кабинета, где в своем большом кресле утопал полковник.

Это был невысокий поджарый загорелый мужчина за пятьдесят, который был военным до самого мозга костей. Всю свою сознательную жизнь он провел в казарме, поначалу исполняя, а после – отдавая приказы. Он прошел не то три, не то четыре горячие точки, участвовал в изгнании анархистов с одной из подконтрольных Земле планет, неожиданно захотевших власти, а теперь вот занимал видный пост в Управлении, отвечавшим в большинстве случаев за убийства. Точнее, за их раскрытие.

– Товарищ полковник, вызывали! – постучавшись, я проскользнул в кабинет, не дожидаясь приглашения. Мне показалось, что Смертин спал, поскольку его голова была слегка опущена, а глаза выглядели закрытыми. Я ошибался. Он держал под столом свой смартфон, в котором было явно что-то интереснее, чем «зеленый» подчиненный. Я простоял так несколько минут, не решаясь больше ничего говорить, пока полковник сам не обратил на меня внимание.

– Как настроение, Круглов? – мягко спросил он. Я очень удивился этому, так как не привык к подобному общению в этом здании. Показалось, что я не проконтролировал и приподнял правую бровь, а Смертин это заметил. Никакой реакции при этом не последовало.

– Отличное, товарищ полковник!

– Многому научился за этот год?

– Так точно! – наглая ложь, дабы не показывать свое недовольство и не выглядеть жалобщиком.

– А теперь правду, Круглов, и точнее. Многому ты научился за этот год?

– Я научился расписываться в документах, разбираться в артикулах, распределять по папкам бумаги и относить их в архив, был на нескольких грабежах в качестве помощника оперативника и на нескольких допросах в качестве помощника дознавателя. Систематизировал практически всю отчетность за последние пять лет, а также проторил дорогу к кулеру с водой и нескольким неплохим заведениям в округе.

– А мечтал, наверняка, о большем? – ухмыльнулся Смертин, который явно оценил попытку пошутить.

– Так точно, товарищ полковник.

– Ну, значит, будет тебе больше! – он ударил ладонями по столу и встал. – Через пару дней отправляешься на Центракс, там произошло убийство, надо расследовать его.

Сказать, что я был в растерянности – ничего не сказать. Холодок пробежал у меня по спине, а ноги предательски стали подкашиваться. Они отправляют на другую планету человека, у которого нет никакого опыта в самостоятельном раскрытии преступлений. Тем более, преступлений, совершенных за пределами знакомой и комфортной территории.

– Но почему я, товарищ полковник? Еще и один?

– Почему один? С тобой полетит Булаков, а там вас встретят местные.

Лететь куда-то не прельщало. Еще больше мне не нравилось лететь куда-то с капитаном Булаковым, о котором ходили разные толки в нашей конторе, среди которых были подозрения в нескольких допросах, совершенных с особым желанием, приведшим к смерти допрашиваемых. С другой стороны, это могло стать огромным опытом, дав возможность значительно подняться по карьерной лестнице. Сидеть в четырех стенах с этими заскорузлыми коллегами, апатично реагировавшими на любое изменение в жизни, угнетало и затягивало, словно болотная тина.