Мария Дубинина - Дзюсан. Академия-фантом

– Меня зовут Генри Макалистер, я новый комендант мужского общежития. – Он протянул руку, и девочка немного испуганно ее пожала. – А как ты? То есть кто ты?

– Ода Николь.

Сочетание имени и фамилии показалось Генри странным, но он пока слишком мало пробыл в Академии, чтобы составить свое мнение о принятой здесь нормальности.

– Почему ты не танцуешь, Николь?

Девочка упрямо поджала тонкие губы:

– Не хочу. Мне это ни к чему.

Макалистер не был выдающимся подростковым психологом, но догадался, что ее просто никто не приглашал.

– Хочешь потанцевать со мной? – Он галантно протянул ей руку. – Я не слишком хорош в этом, но буду стараться.

Николь ответила не сразу.

– Вы странный, – наконец, произнесла она. – Но мне это правда совсем неинтересно.

И девочка, круто развернувшись, сбежала по лестнице.

– Эй, смотри-ка, это же наш Генри-кун!

Асикага Руми обнаружилась в противоположном конце холла, но ее звучный голос с легкостью прорвался сквозь мешанину разнообразных шумов. Девушка живо замахала обеими руками и, подцепив за руку своего спутника, потащила за собой.

Они представляли собой весьма колоритную пару. Руми удивительно шло красное шелковое кимоно, опоясанное широким поясом-оби, а в мужчине Генри не без удивления признал Кимуру Сорату, этим вечером преобразившегося в настоящего самурая. С собранными в высокий хвост волосами он уже не выглядел невысоким тощим мальчишкой и производил впечатление. Одна его рука покоилась на рукояти деревянного меча.

– Добрый вечер. – Генри не сумел сдержать восхищения. – Мисс Асикага, вы великолепны!

– Вот! Вот! – Она едва не выронила веер, так резко взмахнула руками. – Настоящий джентльмен. А ты все оби, оби…

Руми вдруг замолкла и в немом изумлении оглядела наряд самого Макалистера, скользнула по белой льняной рубахе, накинутому поверх пледу и юбке-килту в красно-зеленую клетку, и остановила взгляд на традиционной сумке-спорране, отделанной мехом:

– Что? – занервничал он и бросил взгляд на Сорату в поисках намека. Кимура молчал со скорбным видом. Асикага прижала ладони ко рту и прыснула со смеху:

– Ты тануки, что ли, косплеишь?

– Что я делаю? – Генри растерялся. – Что такое тануки?

Кимура внезапно покраснел и выпалил, опередив девушку:

– Потом объясню! Идемте, Асикага-сан, я немедленно вас переодену.

Руми возмущенно шлепнула его сложенным веером по плечу:

– Это еще зачем, извращенец ты патлатый?!

Сората с трудом сдержался от того, чтобы схватиться за голову – Генри видел, как он борется с собой:

– Ваш оби завязан спереди.

– И что?

– Так носят замужние женщины.

– И что?

Сората вздохнул, как перед прыжком в воду:

– И женщины легкого поведения.

– И что? Я не поняла, тебе что за дело, какое у меня поведение?

Генри начал потихоньку понимать суть разговора. Для него лично местоположение банта на ее платье никакой роли не играло, тем более он вообще с трудом представлял, как можно самой себе завязать пояс сзади. Однако слова Кимуры его смутили, да и на крики уже начали оборачиваться.

– Мисс Асикага, – осторожно начал он, но девушка его перебила:

– Замечательные коленки, – без тени смущения заявила она, и Генри впервые показалось, что доставшийся от отца килт коротковат. – Обожаю красивые мужские коленки. Так бы и…

– Руми! – одновременно взвыли мужчины, и девушка кокетливо стрельнула глазками:

– Ну а что не так? Я девушка незамужняя, шотландцев люблю. Наверное. – Она задумалась. – Не знаю, не пробовала.

Ее замутненный, видимо, разыгравшимся воображением, взгляд вернулся к Кимуре:

– Хотел меня переодеть? Я согласна, можешь делать со мной что хочешь! – Она хихикнула и, подмигнув Генри, потащила Сорату прочь. Только длинный черный хвост взметнулся в воздух.

Почувствовав непреодолимое желание освежиться, Макалистер поспешил скрыться на балконе, пока искусительница в кимоно не вернулась, чтобы забрать его с собой третьим. По пути он едва не столкнулся с Акихико. Замдиректора был в своей обычной одежде, лишь из петлицы торчала свежая багряная роза. Дайске чуть заметно улыбнулся и кивнул, проходя мимо и оставляя за собой шлейф терпко-пряного одеколона.

Ночной воздух приятно охладил разгоряченную духотой наполненного людьми зала кожу. Ветерок ласковыми пальчиками пробежался по волосам. Балкон был пуст, под ним расстилался темный английский парк, а за ним по обе стороны от подъездной дорожки мрачнел густой лес, подступающий почти к самой полоске моря, светлым пятном выделявшейся на фоне сумрачного, затянутого грозовыми тучами горизонта. Подернутая туманной дымкой болезненно-желтая луна тревожно выглядывала, точно испуганная приближающейся бурей. Генри запрокинул голову, наслаждаясь прохладой и тишиной. Ему показалось вдруг, что он слышит еле различимый плеск волн о песчаный берег. Вглядевшись вдаль он увидел вереницу голубых искорок, тянущихся к берегу, будто огни Святого Эльма на мачтах призрачного корабля, который никогда не найдет свою гавань. Генри припал к перилам, стремясь разглядеть необыкновенное явление, но огни растаяли под гнетом надвигающейся тьмы. Сверкнула молния, расчеркивая небо пополам. Громыхнул отдаленный раскат грома.