Анна Велес - Зов в сумерках

— Нет. Всегда в лесу. Но в разных местах.

— Только гости?

— Были и из обслуживающего персонала.

— С аборигенами говорили? В деревне подобное случалось?

— Не знаю.

— Ну молодец, Андрик! — опять съехидничала Елена. — А может, это у них там норма жизни. Постоянно кого-нибудь едят. Может, они сами девственниц в полнолуние в лес отводят. Вся округа в курсе, а ты и спросить не удосужился.

— Удосужился, — в тон ей ответил Андрик. — Про девственниц ничего не знаю. А об этом говорят, что ничего такого не было. Да и не поймешь у них там ничего. Вроде и на охоте люди пропадали, и так помирали, пойди узнай, по каким причинам.

— Понятно. Одно радует, — она злорадно улыбнулась. — Оборудование я заказала в тему. А ведь хотела просто разжиться впрок за твой счет.

Андрик опять улыбнулся милой завлекательной улыбочкой. С ямочками на щеках. Елена стойко подавила в себе желание кинуться ему на шею.

— Ладно, — нарочито серьезно заметила она. — Скажи-ка мне, а укусы на телах были? На шее, на руках, в паху?

— В паху? — его взгляд тут же метнулся к краю ее короткой юбки.

— Именно, дружок. И туда кусают.

— Нет. — Андрик даже как-то огорчился. — Не было укусов. Только маленькие порезы. На руках. И у одного-двух на шее.

— Так я и подумала.

— Зачем тогда спрашивала? Особенно про пах?

— Люблю, когда ты на меня пялишься.

Он рассмеялся.

— В общем, весельчак, поеду я в следующее воскресенье.

— Тогда постреляем в субботу?

— Да, — согласилась она. — Надо бы руку набить. Так, значит, моих отправишь?

Он кивнул.

— Оборудование добуду. Твоих отправлю. В тир тебя отвезу. Что еще?

— Еще две, нет, лучше три бутылки вина. Красное, сухое, Франция. Это с собой. И литр водки на всякий случай. — она загибала пальчики на правой руке, заодно проверяя маникюр. — Далее, белый «Мерседес», замок в Шотландии и тебя в придачу.

— Выпивкой обеспечу. Машину я тебе давно предлагал, так ты водить не умеешь. С замком, извини, накладочка. А что касается меня… — Та же улыбочка, только еще шикарнее раза в два. — Вот с делами разберемся…

— Не трави душу, — шутливо взмолилась Елена. — Ты с делами уже пять лет разбираешься.

Она красноречиво взглянула на правую руку Андрика — на безымянном пальце красовалось обручальное кольцо.

Прямой автобус до лагеря по расписанию отправлялся в воскресенье в семь утра. Естественно, Елена, как нормальный человек, вставать в несусветную рань в выходной день не собиралась. В десять ее разбудил телефонный звонок. Мама сообщала, что они с Иринкой добрались до места, устроились с удобствами, и еще в поезде очень удачно познакомились с двумя мужчинами, которые теперь составят им компанию на пляже и в прогулках по городу. Елена подавила завистливый вздох. Море она любила, да и двое мужчин на пляже… Просто мечта.

В полдень она садилась в обычный рейсовый «пазик». Народу в салоне было мало, но духота все равно стояла ужасная. Елена сняла куртку, аккуратно сложила ее, чтобы, не дай бог, никто не заметил пистолет, который удобно устроился в специальном внутреннем кармане.

За окном мелькали характерные для средней полосы леса. Русские березки с изумрудной листвой, высоченные сосны и разношерстный подлесок, лениво обнимающий красноватые стволы хвойных великанов. Изредка древесный хор сменяли поля. Кое-где виднелись деревни. Весь этот знакомый до боли пейзаж навевал сон. Однако Елена решила не поддаваться — до пункта назначения ехать оставалось всего сорок минут.

Ее и еще троих упарившихся в автобусе граждан высадили посередине огромной деревни, около длиннющего сарая с нецензурными граффити на облупившихся стенах. Местные гордо именовали это строение клубом. Напротив, через дорогу, высилась полуразвалившаяся колокольня. Среди обступивших ее тополей мелькали кресты. Кладбище.

«Значит, нам туда дорога». Натянув куртку, Елена отправилась к колокольне и крестам. Спешить было вроде бы некуда, да и разведать обстановку стоило.

Свежих могил оказалось много. Однако это еще ничего не значило. Елена не стала читать имена усопших и высчитывать, сколько было отпущено прожить каждому из них. Рассудила, что при необходимости сюда можно вернуться. Все-таки кто знает, ведь «Бешеному упырю и десять верст не крюк», вспомнилась Елене слышанная однажды присказка.

Она подобралась ближе к колокольне. Здесь еще сохранились могилы аж с позапрошлого века. Благородные серые камни, поэтичные эпитафии, буквицы с «ятями». Елена присела на край одного из надгробий, как раз под сломанным крылом печального каменного ангела, огляделась вокруг. Шумели травы на ветру, солнце подглядывало за миром из-за тополиных стволов, утренняя роса еще блестела на листьях земляники. «Сорви себе стебель дикий и ягоду — ему вслед. Кладбищенской земляники крупнее и слаще нет». Елена не любила Цветаеву, но тут с поэтессой трудно было не согласиться.