Юрий Шевчук - Люди и остальные

Песня под гармонь приближалась. Постепенно стало возможно различить слова. Это была одна из множества народных песен о женской неудовлетворенности: «Моторочка-моторка, не надо в берег бить, не надо зазнаваться, увлек – давай любить…» Кажется, так звучали слова в этой песне.

И тут из-за поворота вышли поющие. Посередине шел гармонист, мальчонка лет шестнадцати. Взгляд у него был совершенно бессмысленный, но пальцы складно двигались по кнопкам и клавишам гармони. По обе его стороны раскрасневшиеся, довольные, благостные, шли бабы – дородные, пышные, видимо разного возраста, но с виду всем им казалось лет под сорок. Было их менее десятка: кто пел, кто семечки щелкал, кто просто улыбался, счастливо глядя вокруг. Проходя мимо Карины с Андреем, все, кроме пялившегося вдаль гармониста, поздоровались, и агенты ЦЕНТРА ответили им тем же, а Андрей еще и добавил:

– С легким паром, бабоньки.

– Спасибо на добром слове, – ответила одна, задержавшись. – А вы к кому приехали-то, коли не секрет?

– К отцу Геннадию, красавица, – ответил Андрей. – Мы историки новейшего времени. У вас тут вроде лагпункт был…

– Был, дорогой, был… – задумалась баба. – Да весь вышел. Там сейчас и нет ничего, смотреть не на что… А отец Геннадий вон там: к озеру спуститесь – там и живет… Да что вам у него ночевать? Скромно у батюшки. Идите ко мне. Как у меня мужик пропал, места много стало…

– Спасибо вам, гостеприимная, – сказал Андрей. – Да вот не поздно ли будет к вам в дом ломиться? Нам с отцом Геннадием обязательно сегодня надо поговорить. А времени уже многовато.

– Ничего не поздно, – даже обиделась баба. – Мы с дочкой рано спать не ложимся. Думаете, если деревня, так с курами засыпаем? Наш дом – вон, крыша горбиком, видите? Приходите обязательно, хоть под утро. Мы ждать будем, я сейчас пироги поставлю, с грибами. Будете пироги-то?

– Хорошо, хозяйка. Перед пирогами не устоим. Спасибо, – согласился Андрей.

– А грибы-то – они всякие бывают, – без выражения, тихо произнесла Карина, когда баба уже удалилась.

– Это верно, – подтвердил Андрей. – Постоим еще…

Зажегся фонарь. Тусклый свет появился в окнах. Где-то замерцало синим – видимо, включили телевизор. Темные деревья придвинулись. Из промежутков меж домами по двое, по трое стали появляться парни, квадратные, коротко стриженные, как один в широких штанах. Их сопровождали отчаянно раздетые девицы, зябко поводившие плечами этим уже прохладным северным августовским вечером. Парни, по-пингвиньи растопырив локти, о чем-то переговаривались, пили пиво – бутылку в три глотка – и водку без закуски. Курили сигареты: тянуло дымом. Девицы хихикали, повизгивая. Потом включили магнитофон, слушали какой-то рэп.

– Их беда в том, что они выглядят людьми, – сказал Андрей. – Если бы мы видели их истинный облик – и спросу бы никакого не было. Ладно, поехали.

Джип почти бесшумно съехал под горку и остановился на высоком берегу реки у церкви.

– Андрей, – Карина тихо подошла к нему со спины, – тебе не кажется, что за нами наблюдают?

– Откуда? – спросил Андрей.

– С того берега. Из леса. От этих деревьев. С кладбища. – Карина глазами обвела круг.

– Это лес. Он наблюдает за нами. Большие деревья, они… тоже слегка разумны… – Андрей внезапно потерял интерес к разговору. – В общем, это не опасно. Пойдем-ка лучше в дом.

Отец Геннадий жил в маленькой избушке, по размерам больше на баньку похожей. Андрей деликатно постучал, и священник, не спрашивая, распахнул дверь.

– А я все жду! Вижу – приехали, а не заходите. На храм залюбовались? – Отец Геннадий оказался совсем молодым человеком, возможно, моложе Карины. Редкая бороденка не придавала ему солидности.

– Добрый вечер, отец Геннадий, – склонив голову, произнес Андрей. – «Дети вдовы просят о помощи».

Улыбка сползла с лица священника. Он посторонился, пропуская гостей. Андрей и Карина через сени прошли в избу. В глаза бросился несоразмерно большой кипящий самовар на столе и затем – икона над лампадкой, видно, что очень древняя, темная, лишь золотом светился нимб.

– Ну, заходите, коли пришли, – бесцветным голосом произнес отец Геннадий. – Не откажетесь разделить мой ужин?

– Не откажемся. – Холодность священника привела Андрея в веселое расположение духа. – Карина, принеси там из багажника… Вы, святой отец, никогда с нашей службой не сталкивались?

– Почему же? – Отец Геннадий уселся у фыркающего самовара. – В Академии ваш сотрудник читал спецкурс. Там и общий пароль узнал.