Артур Крупенин - Каникула (Дело о тайном обществе)

Прости меня, Боже! Устрашившись совершенного богохульства, Командор принялся истово молиться. Прочитав про себя «Отче наш», он снова поднял глаза на потолок и прищурился, пытаясь получше разглядеть выражение глаз Спасителя. Оно было неодобрительным. Будто Бог прознал о его планах и готовился им помешать.

Командор невольно поежился, но взгляда не отвел. Никто и ничто на свете не сможет встать у него на пути. Вон, человек, которого сегодня девятый день как поминают, тоже пытался помешать, и что? Впрочем, в Писании ведь не зря сказано, что непослушный сын погибнет, ибо непокорность есть такой же грех, что и идолопоклонство.

Трижды перекрестившись открытой ладонью, Командор присоединился к общей молитве.

Красное кирпичное здание полицейского управления Кастилии и Ла-Манчи занимало целый квартал. Вероника предъявила дежурному какой-то документ и с бешеной скоростью затараторила по-испански. Надо сказать, что Стольцев понимал по-испански абсолютно все, но когда говорил сам, то время от времени сбивался на итальянский.

После долгих объяснений, кто они такие и зачем пришли, Глеба и Веронику наконец направили на четвертый этаж, где им навстречу вышел невысокий смуглолицый господин с глазами-буравчиками. Представившись инспектором Франсиско Рохасом и предварительно просверлив визитеров насквозь колючим взглядом, он предложил по-свойски звать его Пако. Затем инспектор широким жестом пригласил гостей в кондиционированную свежесть кабинета.

Усаживаясь напротив Рохаса, Глеб отчего-то вспомнил, что в Испании тех, кто носит имя Пако, примерно столько же, сколько в Бразилии донов Педро. На ум пришел процитированный Хемингуэем анекдот про то, как один испанец, приехавший в Мадрид в поисках сына, опрометчиво поместил в столичной газете объявление: «Пако жду тебя в отеле Монтана вторник двенадцать все простил папа». В итоге незадачливому папаше пришлось прибегнуть к помощи жандармов, чтобы разогнать собравшуюся у гостиницы тысячную толпу.

– Чем могу? – продолжая буравить гостей взглядом, спросил инспектор.

– Нам сказали, что вы занимались делом моего мужа Рамона Гонсалеса.

– Да. Все верно. Это я выписал ордер на его арест. Впрочем, он так и не понадобился.

– Я бы хотела знать, в чем именно обвиняли Рамона.

– Боюсь, мы все еще не вправе заменить настоящее время прошедшим, – тоном школьного учителя грамматики поправил Веронику Рохас. – Обвинения до сих про не сняты.

– А вы можете посвятить нас в подробности? Полагаю, я, как вдова, имею на это право.

– Разумеется.

Инспектор подошел к металлическому шкафу и принялся перебирать папки. Раскрыв одну из них, он снова устроился в кресле. – Вот, извольте. С удовольствием зачитаю отдельные места, но с одним условием.

– С каким же?

– В ответ вы расскажете мне о том, как погиб ваш муж.

– Хорошо.

Инспектор склонил голову в знак признательности.

– Итак, Рамон Гонсалес подозревается в убийстве некоего Хавьера Дуарте, которое произошло в городе Талавера-де-ла-Рейна десятого июля сего года.

– Хавьер Дуарте? – на секунду задумалась Вероника. – Впервые слышу это имя.

– Неудивительно. Вы ведь, как я понимаю, жили с покойным мужем порознь, не так ли? Так что вряд ли были в курсе всех событий в его жизни. Вам что-нибудь известно о последнем месте работы господина Гонсалеса?

– Да, городские власти пригласили его для участия в каких-то раскопках.

– Вот с этого-то все и началось. – Время от времени сверяясь с досье, инспектор с выражением изложил известные следствию подробности дела. – По показаниям свидетелей, десятого июля на заседании совета фонда «Историческое наследие», под эгидой которого велись археологические работы в Толедо, Рамон Гонсалес упомянул о том, что отправляется на встречу с местным ученым-краеведом по имени Хавьер Дуарте. Несколькими днями ранее этот Дуарте якобы сообщил Гонсалесу, что располагает важными сведениями о том месте, где экспедиция фонда вот-вот должна была начать археологические работы. А вечером того же дня супруга Дуарте обнаружила мужа мертвым.

– Но отчего вы так уверены, что этого господина убил мой муж?

– Ну, начнем с того, что Рамон Гонсалес сбежал в Россию.

– И на этом основании вы… – начала было возмущаться Вероника.

Инспектор жестом остановил ее и, снова уткнувшись в папку, принялся демонстрировать немалый драматический талант чтеца.

– На теле сеньора Дуарте был обнаружен кусок ткани. Убитый держал эту тряпицу зажатой в кулаке. При ближайшем рассмотрении ткань оказалась фрагментом мужского галстука, украшенного гербом Толедо и буквами FPH. Смекаете?