С Лисочка - Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты

В кабинете отдела по борьбе со сверхъестественными преступлениями было жарко, от августовской полуденной духоты не спасали даже раскрытые настежь окна.

– То есть вы хотите сказать, что вас ограбили неделю назад, но вы решили обратиться в Стражу только сейчас? – спросила Селена де Трие.

Несмотря на звание капрала и должность старшего следователя, на стража Селена была совсем не похожа. Хотя бы потому, что капралами в столь юном возрасте не становятся, а дать этой хрупкой девушке, чья фигура так до конца и не оформилась, более семнадцати-восемнадцати лет было трудно. Одетая в свободное жарандийское платье нежно-голубых тонов, с уложенными в толстую косу светлыми, почти льняными волосами, Селена больше всего напоминала студентку-второкурсницу Института благородных магичек. Впрочем, это – если не приглядываться. А если приглядываться, то можно было заметить бледную кожу, глаза с красной радужкой, острые зубы и полное отсутствие тени. Сейчас она сидела на небольшом кожаном диванчике, который стоял у стены между двух окон. По сути, это было единственное место в кабинете, не залитое знойным августовским солнцем, так что Селена попросту пряталась там от его безжалостных лучей, весьма неприятных для нее, поскольку она была вампиром, а вампиры плохо переносят солнечный свет, особенно такой яркий.

Услышав вопрос вампирки, Энжел Сувари, старший жрец Малина, лишь пожал плечами, а Эра Штефан, старшая жрица Расты, поджала губы и вздохнула.

– Ну, понимаете, – сказала она, – мы не сразу обнаружили пропажу. Подсвечники стояли на каминной полке в гостиной Великой Матери, а там я бываю не каждый день. Что касается младших жриц, следящих за чистотой, они думали, что это я взяла их для проведения ритуала.

Хорошего среднего роста, одетая в зелено-желтое платье, которое ей удивительно шло, фигуристая, русоволосая, кареглазая, лет двадцати пяти на вид. Каждый жест, каждый взгляд жрицы выдавал в ней человека, которого в силу его положения слушаются беспрекословно. Сейчас она, едва ли не впервые с тех самых пор, как стала старшей жрицей, оказалась в ситуации, когда незнакомые люди задавали ей вопросы, а ответы ее выслушивали критически. Впрочем, Эра знала цену себе и своим словам, а потому, если и чувствовала себя несколько не в своей тарелке, то виду не показывала. Она прекрасно владела собой, и если что и можно было услышать в ее голосе, то лишь некоторое удивление самому факту, что кто-то смеет ее о чем-то расспрашивать, не более того.

– А когда вы поняли, что их похитили? – мягко поинтересовался Квентин Уиллис, сержант Стражи.

Если Селена не слишком походила на капрала, то Квентин не слишком походил на начальника отдела. Больше всего он походил на эльфа, но эльфа неправильного. Кончики его ушей были заострены, но не так сильно, как у эльфов, разрез его глаз был немного узковат, но сами глаза, если и были несколько раскосы, то самую малость. Фигура была худощава и стройна, но для эльфа слишком массивна; руки – слишком мускулисты, а пальцы несколько длинноваты, никакого намека на изящность, свойственную эльфийскому племени, в руках сержанта и близко не было. Решительно ничего аристократического не было в его облике и манере держаться, наоборот, сержант оставлял ощущение человека импульсивного и несколько растрепанного. И все же, несмотря на это, Квентин Уиллис-Эорин был отпрыском одного из самых древних эльфийских благородных родов, а вся несуразность его вида объяснялась тем, что эльфом он был лишь наполовину.

Он сидел за своим письменным столом, подперев рукой гладкий подбородок, никогда не знавший бритвы, и на гостей поглядывал с деловым любопытством, больше внимания уделяя жрице, чем ее спутнику. Это внимание объяснялось отнюдь не тем, что Эра в этой паре была выше рангом, а по причине более банальной – она была красива, а красивых женщин Квентин любил. Даже если им на самом деле не двадцать пять, а сорок шесть, даже если они замужем, и даже если у них пять детей.

– Позавчера, – ответила Эра. – Я должна была провести ритуал в Товуэллмире [1] То есть в родовом особняке семейства Товуэлл , пошла за ними и обнаружила, что их нет.

– Но пришли к нам только сегодня, – сказала Селена.

– Мы думали, что сможем отыскать их самостоятельно, – ответила жрица.

– Они думали, что это я их стащил, и пытались меня расколоть, – прокомментировал Энжел.

Волосы Энжела были русыми, но при этом очень светлыми – временами казалось, что они отливают тусклым серебром. Выглядел он ровно настолько, сколько ему было – двадцать пять лет, и, несмотря на несколько насмешливое выражение на лице, было видно, что человек он, на самом деле, весьма серьезный. Во всяком случае, на это намекал взгляд внимательных серых глаз. Никакой привычки повелевать у Энжела не было, зато, кажется, у него уже давно успела сформироваться привычка не обращать внимания на то, что к нему относятся с опаской и настороженностью. А опаски и настороженности ему, видимо, доставалось немало, что и не удивительно, учитывая, чьим жрецом он был.