Любовь Филимонова - Око Дракона

– Мне и цитрусовые тоже не вредны, у меня нет на них аллергии…

Иванка с мимолетным укором глянула на Валентина. Ему тоже стало немного совестно. Действительно, прибежали сюда с пустыми руками… Но ведь мчались-то они сюда, уже почти не надеясь увидеть Гуруджи в живых.

– Извини, брат, – пробормотал пристыженный Валентин. – Мы так обрадовались, что ты живой, так спешили к тебе, что просто не успели купить гостинец. В следующий раз не забудем.

Валдис, не дослушав, повернулся к стене и заснул крепким сном праведника.

По дороге к Иванке, они заскочили в отделение милиции, где работал старый приятель Валентина Миша Кронин, уже не раз помогавший им в «нестандартных жизненных ситуациях».

– Нет, дело, конечно, будет расследоваться очень тщательно, – рассуждал Михаил, впрочем, без большого энтузиазма. По нему было видно, что это происшествие вряд ли будет отнесено к разряду преступлений, подлежащих немедленному раскрытию. – По правде говоря, в этом районе наркоманов или бандитов мы встречаем нечасто. Но район старый, многие квартиры здесь сдаются внаем, а это значит, много и приезжей, случайной, очень разномастной публики.

– Вот ваш приятель, – продолжал Миша, – могло ведь так случиться, – он что-то не поделил с сотоварищами? Или о чем-то поспорил. Художники – народ импульсивный. Сегодня могут подраться, поспорив, кто гениальнее, а завтра…

Михаил выразительно посмотрел на Иванку, которая хранила молчание, что для нее было нехарактерно. Хотя, возможно, она просто не верила в дедуктивные способности работника дубинки и пистолета в этом, несомненно, очень непростом деле.

Валентин также не стали рассказывать приятелю про картину из холщовой сумки Гуруджи. Это лишь их версия. Возможно, эти подробности не имеют отношения к делу.

– Ох, ребята, – сказал Миша, и его улыбка была весьма многозначительной, – мне сдается, вы что-то здесь не договариваете?

– С чего ты взял? – весьма натурально удивился Валентин, хотя его мнение о дедуктивных способностях приятеля в этот момент заметно повысились.

– Да я вас хорошо знаю! – от души рассмеялся Миша, – там, где появляется ваша компания – скучно не бывает. Колитесь, что у вас в загашнике? Труп в багажнике?

Он еще продолжал смеяться, но глаза его посерьезнели.

– Вы на всякий случай еще раз проанализируйте все, что знаете, – может, и сможете подбросить дровишек в огонь. А? Или мне это только кажется?

– Михаил, – проникновенно произнесла Иванка. – Нас очень беспокоит судьба нашего товарища, человека тонкой душевной организации, прекрасного художника, человека, которому не от кого больше ждать помощи, понимания и сочувствия…

У Валентина от такой прочувствованной речи что-то даже защекотало в носу и в глазах, ему захотелось достать платок и громко высморкаться. Но он вовремя вспомнил, что платок забыл дома. Интересно, а если он сам попадет в подобную историю, и будет так же, как Гуруджи, валяться на больничной постели, что скажет Иванка? Будет ли так же со слезами в голосе вспоминать о нем? Расстроится? Опечалится?

– Хорошо, я сейчас же позвоню в христианский «Красный крест»… – предложил Михаил, – пусть пришлют к нему медсестру.

– Миша, на выход, – в комнату заглянул кто-то из сотрудников.

– Ну, простите, ребята, – Михаил быстро поднялся, – сегодня у нас небольшая запарка. – Затем немного помедлил, пытливо глядя на Иванку и Валентина, добавил на прощанье, – думаю, у нас с вами еще будет возможность обсудить это дело немного позже. Идет?

И, не дожидаясь ответа, быстро ушел.

Подъезжая минут через пятнадцать к дому Иванки, Валентин увидел то, что меньше всего ожидал увидеть…

Издалека они заметили маячившую на тротуаре перед домом знакомую фигуру, несмотря на довольно теплую погоду, завернутую в длинную бежевую шаль домашней вязки. Это была Валерия. И что-то с Валерией было не так. Она была растрепана и походила на птенца сороки, которого мать-сорока только что научила летать.

– Ой, ну, слава Богу, – завидев Иванку и Валентина, Лера бросилась к ним навстречу. – С вами все в порядке?

– А почему с нами что-то должно быть не в порядке? – удивленно спросила Иванка, обнимая ее, хотя в ее голосе прозвучали такие же слегка тревожные нотки, что и у Леры.

Валентин подумал, что женщины порой, как летучие мыши, могут изъясняться ультразвуками. И, что самое интересное, – при этом прекрасно понимают друг друга. «Отчего же прочие люди… к примеру, мужчины, не могут так же общаться друг с другом?…».