Сергей Галенко - Модус Вивенди

Снова по носовым рецепторам ударило зловоние Хорта. Ганка зажала нос пальцами и поддерживаемая мною за талию, двигалась вперёд по узкому, извилистому коридору, освещенному чадящими факелами.

Почему в подземном Хорте стоит такое зловоние? Здесь нет сточной канализации, и керты испражняются прямо в открытые сливные каналы, которые текут по всему городу, точнее по всей планете. А очистными сооружениями является естественная утилизация, иначе говоря, всасывание нечистот в почву!

– Как ты фрикийка? – с иронией спросил я и хлопнул её по упругим ягодицам.

– Где преследователи, андариец? – разжав нос вместо ответа Ганка, жутким взглядом своих чёрных глаз посмотрела на моё ухмыляющееся лицо.

– Думаю, временно отстали. Я достал одного выстрелом, и им нужно время, чтобы оказать ему помощь. Но можешь быть уверенной – они не заставят себя долго ждать. Это воины и у них приказ, убрать одну симпатичную девчонку!

Ганка промолчала, но нос больше не зажимала, постепенно привыкая к зловонию Хорта. Тем более, что это уже наше второе путешествие в нижний город.

Мы свернули влево, потом направо, прошлись по большой дуге, пытаясь запутать свои следы.

Несколько раз спускались на пару ярусов ниже и были сейчас, наверное, метрах в пятидесяти от поверхности в срединном районе нижнего города.

Ганка споткнулась о какой-то валун, лежащий некстати, посередине дороги и выругалась по фрикийски:

– Сид гимедо брахт!

– Это ты о чем! – я вовремя подхватил её под локоть!

– Ну, что-то вроде «сдохни и не родись заново»! – рассмеялась девчонка и озорно ткнула своим маленьким кулаком мне под ребра, причём довольно чувствительно.

В этот момент рубашка на ней распахнулась, и её упругие груди, самым нахальным образом, выпрыгнули наружу. После любовной ночи проведённой всего несколько часов назад это меня уже не так шокировало, но с ровного шага сбило, и я сам чуть было не рухнул в зловонный мусоросборник.

Прошедшая ночь стала казаться каким-то доисторическим событием, почти мифом, случившимся где-то в другой галактике, в другой жизни. А Ганка, видением больного мозга. Вот только это красивейшие из видений, задирая ноги вверх, чтобы перелезть через очередной завал из камней, нет-нет, а сверкала своими голыми ягодицами.

Неожиданно проход впереди заметно расширился, и мы попали в один из хорских Торхов, так на местном наречии, назывались поселения кертов. Не успели мы переступить через племенной круг, оградку из известняка высотой в тридцать сантиметров, как нас окружила толпа из нескольких десятков кертов, кланяющихся нам и пытавшихся припасть к нашим ногам.

Это «гостепреимство» нам сейчас было нужно меньше всего и я, взмахнув обеими руками, заставил их разбежаться во все стороны и прижаться от страха жёсткого наказания к стенам. Думаю, если бы они могли, то вросли бы в камень.

Отнюдь, героем я себя в этот момент не чувствовал! Много геройства ли надо, чтобы разогнать кучку обездоленных рабов? Но, к сожалению, для нашего спасения это было необходимо. Я нахмурился, удрученно махнул головой и поджал плечи.

Ганка увидев, как это огорчило меня, крепко прижалась ко мне всем телом. Я обнял её, и мне стало тепло и светло на душе.

Прошло больше двух часов, а преследователей не было слышно. Я уже надеялся, что мы обойдемся малой кровью – местной вонью, и разбитыми коленками и локтями, но моим мечтам не суждено было сбыться.

Примерно через двадцать минут, как мы покинули Торх, я уловил своим седьмым чувством их зловонное дыхание. Я даже мог точно сказать, сколько сантийцев преследовали нас. Три особи женского пола, а эти похуже мужчин. И нюх у них, как у степных волков из моего родного мира.

– Ганка! Нас почти нашли. – Я сказал это совершенно обыденно, словно совершал покупку на рынке Сирака, где не принято торговаться.

Она упорно молчала и только ускорила и без того широкий шаг, резко взмахивая руками, а ноги у неё и так длинные.

– Ганка! Эй! Нас догоняют три сантийских воительницы! – снова обратился я к девчонке.

– И, что? – она резко остановилась, распахнув рубаху, от чего её груди уткнулись в меня. – Сдашь меня им?

Она села на камень голыми ягодицами, раскинув в стороны ноги, закинула руки за голову и зарыдала. Такого я не ожидал! И не знал, что мне делать в этом случае с фрикийкой.

– Ганка! – я сел вплотную к ней и положил свою левую руку на её горячее бедро. – Что ты! Я… люблю тебя, ну почти! Ты, ты… настоящая!