Сергей Латышов - Когда солнце заходит в последний раз

Ивану больше всего хотелось пить. Было не жарко, но в воздухе совершенно отсутствовала влага. Во рту всё пересохло и от этого начало закладывать уши. Тогда он сглатывал несуществующую слюну, и становилось ненадолго легче. Единственным его желанием сейчас было выпить просто холодной воды. Он вспоминал, как они после тяжёлой тренировки, не спеша, мылись в душе; потом сидели в раздевалке, и не торопясь одеваться, открывали купленные заранее бутылки с минеральной водой. Затем потихоньку пили прохладный "Нарзан" и, перебрасываясь шуточками, строили планы на вечер. И довольно часто они уходили, оставляя в раздевалке, наполовину недопитые бутылки с этой самой минеральной водой. Иван ещё раз сглотнул: разве есть на земле такое место, где много воды, где есть ещё не совсем выпитый "Нарзан"; да, что там "Нарзан", просто вода, любая вода…

Иван слышал, как Андрей что-то вскрикнул; видел, как тот побежал вперёд, как возвращался назад, чем-то, размахивая в руке. Ивану страшно захотелось, чтобы это была, кем-то оброненная здесь фляга с водой, обязательно с водой. Но это был обыкновенный башмак, почти совершенно новый мужской полуботинок сорок первого размера.

– Цивилизация говорит за себя, – торжествующе воскликнул Андрей и довольный собой, обвёл Ивана и профессора ликующим взглядом. – Наверное, сейчас и второй найдём; кому-то были малы, вот и выкинули.

Профессор с сомнением возразил.

– Я так не думаю. Вот вы, Ваня! Если бы ваша обувь была бы вам мала? Выкинули бы вы её?

Иван посмотрел на свои кроссовки. Последняя модель "Найк – Воздушный пегас", он заплатил за них в прошлой зарубежной поездке семьдесят долларов, но они оправдывали себя – ноги не чувствовали усталости.

– Нет, вряд ли.

– Казахи народ не такой уж богатый, – продолжал профессор. – Чтобы швыряться подобными вещами. Притом я думаю, что это обувь чисто городская, – он задумался, рассматривая ботинок. – Здесь всё-таки что-то другое. – Пойдёмте дальше, может, мы встретим второй и скоро разрешим эту загадку.

Андрей положил его к себе в рюкзак, и они зашагали дальше. Иван шёл вслед позади Андрея. Его взгляд упирался в рюкзак и сквозь материю, он как бы видел этот башмак, и тот не давал ему покоя. Он видел его; видел его на ноге, на ноге кавказца вчера вечером на лестнице: Иван хотел подняться на борт и в это время в двери показался кавказец, его ноги находились на уровне глаз Ивана. Он видит это как сейчас, эти полуботинки, синие носки. Иван даже остановился. Нет! Этого не может быть. Он наверно ошибся. Что может делать здесь ботинок кавказца так далеко от самолёта? Да, этот толстяк ни в жизнь сюда бы не дошёл. А если это всё же его, то где он сам? Иван хотел, было сказать об этом своим спутникам, но что-то его удержало.

Они медленно поднимались на очередной холм. Иван немного приотстал и присев на камень, стал снимать кроссовки. От долгой ходьбы носки стали похожи на грязные тряпки, создававшие неудобства и немного подумав, он снял их и откинул в сторону. Надев кроссовки на босые ноги, Иван зашагал дальше, считая, что так намного лучше. Наверху раздавались возбуждённые голоса.

– Иван! Ты где там? – услышал он нетерпеливый окрик Андрея.

– Иду. Иду. Сейчас. – Иван почти вбежал на холм и остолбенел.

Вершина была довольно обширная и плоская. В тридцати метрах от него стояли Андрей с профессором и рассматривали скелет. Он был огромный, в длину не меньше трёх метров. Рядом лежал череп. Видно было, что он не отвалился сам собой, а ещё при жизни голова была отделена от туловища, что и послужило причиной смерти.

– Верблюд, наверное. – Сделал своё заключение Андрей, с интересом рассматривая останки животного.

– Сам ты верблюд. – Произнёс Иван и подошёл ближе к черепу.

Вдруг он резко отскочил. Из глазницы, угрожающе шипя, выползла огромная, с руку толщиной змея. Иван находился от неё примерно на расстоянии двух, двух с половиной метров. На несколько секунд все оцепенели и испуганно смотрели на пресмыкающуюся тварь, которая изготовилась толи нападать, толи обороняться и высоко подняв трапециевидную голову, покачиваясь из стороны в сторону, она продолжала мерзко и угрожающе шипеть. Андрей, как раз находившийся прямо позади неё, стремительно нагнулся, и схватив отвалившееся ребро скелета, наотмашь ударил по змее. Всё произошло в доли секунды, и голова пресмыкающегося покатилась по земле.

– Ну, ты силён! – Иван не скрывал своего восхищения.

Он подбежал к отсечённой голове змеи и стал её разглядывать. Она была больше чем с кулак, но что его поразило ещё сильнее, так это то, что у неё были уши: треугольные, перепончатые, прямо позади круглых глаз. Впереди у пасти маленький рог, и поэтому голова напоминала голову дракона: дракона из японских мультфильмов, которые Иван с удовольствием смотрел в детстве. Стоявший рядом профессор был удивлён не меньше, и он даже присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть необыкновенное животное. Из оцепенения их вывел нетерпеливый окрик Андрея. То, что они увидели дальше, изумило их ещё более того. Андрей достал из рюкзачка перочинный ножик, вытянул змею и отмерив примерно три ровные части, аккуратно её разделил. Свою долю, он разрезал вдоль и почистил как рыбу, а затем, взглянув на них, стал высасывать лимфу и кровь. После этого Андрей присев на камень, принялся сдирать кожу и отрезать от своего куска небольшие дольки мяса. Весело подмигивая им, он отправлял их в рот и тщательно пережёвывал. У Ивана "отвалилась" челюсть.