Е.Л. Теттенсор - Посланник Тьмы (ЛП)

Леди Зара засмеялась кристальным, звонким смехом.

– Ох, вы мне льстите, Николя. Проходите и знакомьтесь с моими гостями. Первый гость – лорд Киф, следом- мистер Джолен, он пишет научный труд о естественных недостатках человека, который наделал много шума, не так ли, мистер Джолен?

Ленуар позволил провести себя через комнату, улыбался, обменивался поцелуями, объятиями и сердечными приветствиями. Почти все гости уже были хорошо ему знакомы: большинство представителей местной элиты можно было встретить в стенах этой комнаты по крайней мере раз в неделю. Самые яркие персоны города, от художников и философов до дворян, занимали плюшевые сидения этих диванчиков, блистая красноречием в обсуждении великих идей или самых тривиальных сплетен.

Погреба Зеры всегда были полностью забиты вином, а слуги отлично вышколены, да и сама хозяйка была очаровательной и экстравагантной женщиной. Зера обладала таким обаянием и красноречием, что разговор в её присутствии лился так же легко, как и вино из её запасов в бокалы посетителей.

Ленуар расслабился уже после первого бокала. Для такого человека, как инспектор, всю жизнь посвятившего работе и слежке за людьми, в салоне леди Зеры было слишком много излишеств.

Сделав круг, Ленуар разместился возле изящного подоконника, с которого открывался вид на главную улицу, в темных стеклах окна его образ отражался в ореоле света ламп. Он выглядел измученным, бледным, как будто давно не отдыхал. И так оно и было. Так бы выглядел любой, кто не спал ни минуты вот уже почти неделю.

Он опустился на вышитые подушки кресла и поднес стакан к губам, разглядывая все вокруг. Большая часть комнаты была погружена в тень, что соответствовало склонности Зеры к приглушенному освещению.Это показывало ее квартиру в лучшем виде: мерцающий свет отображался на деталях декора в стиле барокко, представляя портретные рамки и вельветовые шторы в некоем мистическом смысле. Ее прекрасная обстановка выглядела дорого, роскошные рубинового и сапфирового цвета элементы обивки с золочеными зажимами с искусной резьбой.

Все же это было лишь счастливым совпадением. Настоящая же причина столь слабого освещения заключалась в том, чтобы оставить укромные затененные уголки, в глубинах которых можно было бы скрыться от любопытных взглядов. То были места, где наиболее интересные гости задерживались, чтобы предаться порокам без помех.

Сладкий дым от курительных трубок лениво подымался к потолку, клубясь и накатывая, словно грозовые тучи над расслабленными курильщиками, которые остекленелыми глазами безучастно смотрели во мрак. Ученые горячо спорили, собравшись в группы по 2-3 человека, оживленно жестикулируя. Случайно повышенный голос привлекал внимание к их приглушенному шепоту. «Наверняка планируют революцию», – подумал Ленуар с кривой усмешкой. Если бы они только знали , что значит пережить революцию.

И потом, там, конечно же, были любовники незаконные и бесстыжие, флиртующие и дразнящие в отсутствии своих супругов. Все эти аморалы выглядели так по-светски в это время и в этом месте, где жизнь в избытке заключала в себе желание праздновать во всю.

По комнате пронесся голос, Ленуару показалось, что это был Джолин.

– Не стоит стыдиться мужских слабостей, – философ говорил со своего места в центре большой группы гостей. Зера, к которой, по видимому, его слова относились, театрально вытянувшись на кушетке, обмахивала себя шелковым веером ручной работы.

– Они имеют недостатки, да, – Джолин продолжил, – Но недостатки эти были созданы Богом, а, следовательно, они естественны, как наши тела. Они принадлежат нам.

– Но мистер Джолин, я думала, Господь не делает ошибок, – ответила леди Зера. Последовали многочисленные одобрения от других гостей, собравшихся послушать.

– Это только мое мнение! – искренне возразил Джолин. – Наши недостатки не являются ошибками. Они не были преднамеренными. Именно они делают нас нормальными, это то, что отделяет нас от божественного совершенства!

– Итак, – сказала Зера, – чтобы раскрыть их до конца нужно понять, что значит быть человеком. – Последовало еще больше шумного одобрения толпы, даже послышались робкие аплодисменты. Ленуар ничего не мог предпринять, но все же улыбнулся тому, как гости обожают леди Зеру. Ирония заключается в том, как островитянка, которая, в сущности, не является леди, может иметь столь большое влияние в политическом обществе Кенниана и неустанно его развлекать.