Владимир Лещенко - Дочь самурая. Ветер судьбы

Она обратила внимание как мощь божественного образа подействовала на Юкки. Та смотрела вверх, пытаясь выдержать взгляд взирающих с купола глаз. Юкки тоже пришлось убедиться, как и множеству других людей, пытавшихся сделать то же самое, что простому человеку такое не по силам.

– Не волнуйся, – тихо произнесла Хикэри, подойдя к Юкки. – Никто не может счесть себя настолько могучим, чтобы противостоять Богу.

Юкки нахмурилась, ее щеки вспыхнули.

– Мы живем в Японии, не боясь никого, и ничему не позволяем запугать себя. А в этом куполе скрыта сила, которая заставляет нас думать, будто мы слабее, чем есть на самом деле.

Ее пальцы сложились в знак, отгоняющий демонов.

– По сравнению с Богом мы все слабее, чем считаем себя, – негромко проговорила Хикэри. – Именно это показывает нам изображение на куполе.

Юкки покачала головой.

Но прежде чем они успели продолжить спор, из бокового придела к алтарю направились два священника. Инкрустированные драгоценными камнями кадильницы испускали облачка ароматного сладковатого дыма.

Верующие приветствовали Вселенского Патриарха Максима V, который шел следом за священниками. На нем было шитое золотом одеяние, обильно украшенное жемчугом и драгоценными камнями. Во всей империи лишь одеяние Императора превосходило патриаршее пышностью и великолепием.

Хор мальчиков запел хвалебный гимн Христу. Благостные звуки многократно отражались от купола, создавая впечатление, будто исходят из губ самого Бога. Патриарх, воздел руки, не отрывал глаз от лика Христа.

Прихожане повторили за патриархом символ веры. Эта молитва была первыми словами, которые слышал любой русский, потому что ее обычно произносили над новорожденным; ее же первой учил наизусть ребенок, и ее же верующий слышал перед смертью. Для Хикэри она была столь же привычна, как и форма собственных рук.

Следом прозвучали другие молитвы и гимны. Почти не задумываясь, Хикэри в нужных местах отзывалась вместе с прихожанами. Ритуал успокоил ее; он словно сбросил с души груз мелочных забот и превратил Хикэри в частицу чего-то великого, мудрого и практически бессмертного. Она лелеяла это ощущение принадлежности – наверное, потому, что оно с момента переезда в Японию никогда к ней не приходило..

Хикэри едва не ушла из Собора до начала проповеди. Проповеди, будучи по природе своей индивидуальными и специфичными, разрушала в ней то чувство принадлежности, которое она искала в молитве. Но поскольку ей особо спешить было некуда, Хикэри решила остаться и послушать. Кто посмеет попрекнуть ее за набожность?

– Мне хочется, чтобы все вы, собравшиеся здесь сегодня, – начал патриарх, – задумались над тем, сколь многочисленны и разнообразны пути, коими погоня за богатством угрожает ввергнуть нас в ад. Ибо, накапливая золото, драгоценности и вещи, мы слишком легко начинаем считать их накопление самостоятельной целью в жизни, а не средством, при помощи которого мы обеспечиваем пропитание свое и подготавливаем жизненный путь для нашего потомства.

«Нашего потомства?», – с улыбкой подумала Хикэри.

Ее плеча неслышно коснулся служка.

– Его святейшество хотел после проповеди с вами поговорить. Не откажите в любезности послушать проповедь из императорской галереи.

– Подождите меня на улице после проповеди. Кажется, Патриарх мне хочет что-то сказать, – прошептала она на ухо Юкки. Та кивнула.

Хикэри прошла по узкому коридорчику в отгороженную императорскую нишу, двери в которую, по преданию, сделаны из дерева Ноева ковчега. Там стояли два трона, императорский из белого и трон императрицы из зеленого мрамора.

– Ты можешь сесть на него, Ольга! – Патриарх подошел не слышно.

– Я не императрица, – Хикэри погладила спинку трона, – и меня давно так никто не называл.

– Это имя ты получила при крещении и никто не может его отнять. Для вселенской церкви ты принцесса Ольга. И я, Вселенский Патриарх прошу тебя подумать и вспомнить свою Родину, поскольку Веру ты не забыла. С тех пор, как трон из зеленого мрамора занял свое место, на нем давно никто не сидел. Императрица мать – Елена Филипповна не очень любила Константинополь – как и Наталья Николаевна – и недостойная дшерь достойного господаря Душана. А матушка Императора Асэми не поменяла веру. Уже девять лет как погибла Маргарита, но император не может забыть свою первую любовь и наша империя живет без императрицы и он (Патриарх ткнул пальцем в трон) тоже ждет ту которая займет свое место рядом с императором. Ты дала нам надежду что император вспомнит о своем долге и императрица России вновь займет свое место рядом с ним.