Владимир Лещенко - Дочь самурая. Владычица Востока

– Это старинный византийский обычай, – услышала Хикэри над ухом деликатный голос японского морского атташе. – Он символизирует власть над морем. Воду по каплям раздадут на корабли, она попадет в праздничную трапезу.

Эскадра между тем прибавила ходу. Ракетный крейсер «Адмирал Ухтомский», поравнявшись с императором, отсалютовал ему из носового орудия. Выстрел разорвал воздух, как удар грома, его эхо запрыгало между берегами, постепенно затухая. Монарху салютовал каждый проходящий корабль. Суда двигались не спеша, давая возможность зрителям вдоволь налюбоваться своими прекрасными обводами и пропорциями. Взгляд невольно притягивали длинные стволы орудий с золотыми колечками дульных срезов и толстые сигары ракетных контейнеров, проплывающие мимо трибун медленно и грозно, держа равнение на сверкающую морскую даль.

Проходившие корабли выстраивались в длинную шеренгу где-то на горизонте, там они должны были по очереди встречать своего императора.

Парад замыкал авианосец «Казарский» – единственный действующий корабль императорского флота принимавший участие в войне с Троцким. Это был его последний парад – как знала Хикэри его определят на вечную стоянку в Кронштадте.

В проливе тем временем начались красочные зрелища. Морской спецназ на бешеных глиссерах выделывал чудеса водной акробатики, носясь по проливу с такой скоростью, что тот весь покрылся белой пеной. Боевые пловцы прыгали в море с вертолета, а потом прямо из воды лезли на корабль условного противника и захватывали его с диким шумом, стрельбой и взрывами. Морские летчики выписывали в воздухе вензеля императора и… принцессы Ольги

Мои? Он фактически только что подтвердил всем, что я де-факто императрица

Видели бы это отец и мама… – кольнуло сердце печалью.

Ракеты чертили на небе яркие разноцветные дуги. Несколько дизельных подводных лодок выскочили на поверхность одновременно, держа строй, и за считанные секунды снова синхронно скрылись. Яркие малиновые огоньки выпрыгивали из-под воды и в щепки разносили маленькие суда-мишени.

Сложнейший сценарий исполнялся почти идеально, но чувствовалось, что это стоит людям немалого напряжения.

Катер с императором в сопровождении эскорта ушел в сторону Мраморного моря. Там начался императорский смотр кораблей.

Затем началась историческая часть. Прошел неуклюжий и маленький сравнительно с современными гигантами «Орел» – на котором Георгий Великий держал свой флаг в начале высадки в Японии – тогда еще враждебной. Затем изящная и вместе с тем простоватая «Аврора» – кажущаяся хрупкой – второй из доживших до сего дня кораблей – участников той войны, бережно сохраненных Морским музеем.

Больше заинтересовала Хикэри сцена, которая называлась в программке «Бой арабского корабля и дромона». Вот тут действительно было на что посмотреть! Дромон время от времени с громким хрипом выпускал в сторону противника струи «греческого огня», и скоро гладь Босфора горела и дымила едким, черным дымом. «Араб» отчаянно защищался, уворачивался, шевеля веслами. На его палубе стояли лучники, методично обстреливающие «греков». Но вот, наконец, поток огня захлестнул вражеский корабль и галера скрылась в густом дыму. Ведущий поспешил объявить, что вместо настоящей огнесмеси применена специальная на основе нескольких спиртов с добавками – которую используют в кинематографе и на представлениях. А артисты к тому же были одеты в особые костюмы и маски – ну а дым – это следствие множества подожженных по команде шашек… Вот ветер сдул черные клубы и взорам открылась почти не пострадавшая галера – на палубе ее живые и невредимые актеры раскланялись перед ревущей от восторга публикой.

Мы – верующие в Великую Tриединую Богиню и ее Мужа – с негодованием узнали о мерзких обрядах проводившихся нечестивцами Tибета и Сонмарга! Мы – последователи Древней Веры заявляем что не имеем никакого отношения к сему злодеянию! Кто бы не был к нему причастен и какими бы знатными и высокопоставленными они не были – свершившие его сами отдали себя в руки великого Зла и пусть зло их уничтожит! К этому нам нечего добавить – да сгинет ЗЛО!

– Чего это так возбудились любители свального греха? – осведомился Бонч-Бруевич у заместителя, взирая на экран с бегущей строкой на стене резервного ситуационного центра. Тут в цоколе здания на Мясницкой десятки телевизоров передавали новости разных телеканалов и десятки же поручиков, штабс-капитанов и асессоров слушали через наушники новости, время от времени торопливо набивая что-то на клавиатурах «самсунгов» и «розенов» или чиркая в служебных тетрадках. А еще тут в комнате с прозрачными стенами Бонч-Бруевич проводил совещания с подчиненными – уже пятый час. И «Аль-Кодс» с изумрудами и даже китайские дела были отложены – возможная война с Англией – это не шутки.