Люси Сорью: Страна василисков

И выехал к некрополю.

Белые стены. Белая арка входа, венчавшая два лестничных пролёта ступеней. Телебашня подпирала горизонт, возвышаясь над окружавшими некрополь деревьями. Здесь меня окликнула Минадзуки, здесь стоял я, здесь — она… а здесь мы пошли с ней к её машине.

Я кивнул сам себе.

— В следующий раз — только на люфтмобиле. — фыркнула Жюстина, оглядываясь на застывший на конечной омнибус. — Замаешься сюда ехать.

— Мы всю дорогу сидя ехали. — напомнил я.

— Хоть что-то хорошее.

Мы поднялись вверх по ступеням. Одна из решётчатых створок ворот была распахнута. Я протянул руку, вызывая соткавшуюся из воздуха инфосистему некрополя, и ввёл запрос. Мгновение спустя перед нами загорелась путевая точка.

— Пойдём. — тихо сказал я и позволил Жюстине взять меня за руку.

Белые роботы-садовники неслышно суетились между рядов белых кенотафов, подстригая траву. Где-то вдали, вниз по склону, виднелись человеческие фигуры; даже отсюда можно было разглядеть белые траурные цвета на их одежде.

Путевая точка вела нас вниз. Мы прошли мимо одиноко высившейся скульптуры, изображавшей богиню смерти и бога жизни, Идзанами и Идзанаги. Они держались за руки. Скульптор изобразила Идзанаги в длинном платье с открытыми плечами, по моде начала века; Идзанами была в кителе с орденами и цветками азалии на погонах. Длинные волосы спадали богине на спину.

Жюстина крепче сжала мою ладонь.

Белая стена некрополя маячила невдалеке. Каменная тропа между рядами внезапно обрывалась; дальше, до самой стены, расстилалась аккуратно выстриженная зелёная трава. Посредине поля белел панцирь робота-садовника, похожего на огромного жука. Путевая точка горела с правой стороны, в конце крайнего ряда.

На кенотафе лейтенанта Кюршнера.

Дождь стёр последнюю новизну с памятника. Белый камень выглядел так, будто простоял тут уже целую вечность. Посредине лицевой стороны кенотафа чернела высеченная в камне надпись:

ст. лейтенант

Ацухиро Мишель

КЮРШНЕР

(2362–2394)

SERVIR

— Шестьдесят второй?.. — тихо проговорила Жюстина.

Я подошёл к кенотафу. Чёрные буквы в камне глядели на меня, словно с укором.

Что я мог сказать?

Валленкур был прав. Это не была месть. Я не думал о мести той ночью, стоя на крыше Домпрома и из последних сил заставляя голос не дрожать, а лицо — не выдавать холодного, липкого страха внутри. За что мне было мстить?

Servir. «Служить». Кюршнер выполнял свой долг — даже когда спас меня от гибели ценой собственной жизни. Той ночью я выполнил свой.

Ороти мог говорить о возмездии и отмщении. Что, кроме них, могло остаться у человека, который готов был убить целое орбиталище — и даже не планировал возвратиться живым?

Но я не мог. Меня никогда не интересовала месть.

Меня интересовала справедливость.

Я опустился на колено перед памятником. Пальцами коснулся шершавого белого камня.

Ороти был мёртв. Это не вернуло бы к жизни его жертв.

Но это было справедливо.

Я выпрямился и обернулся. По тропе вниз спускалась фигура в развевавшемся чёрном плаще. Она тряхнула головой; водопадом упали длинные волосы.

— Ты знал, что она придёт? — тихо спросила Жюстина.

Я улыбнулся.

Минадзуки подошла к нам. Воротник её плаща был расстёгнут. Белую шею опоясывала чёрная шёлковая лента. По моей спине пробежали мурашки.

— Мицуру. — удивленно сказала Валерия. — Госпожа Фудзисаки.

— Какая встреча. — отозвалась Жюстина.

— Да. — только и сказала Валерия. Она посмотрела на меня.

— Извини. — проговорила она. — Я просто хотела убедиться.

— Что я в порядке? — мягко спросил я.

— Да, но я… — Минадзуки замешкалась. — Нет. Извини, пожалуйста.

Она развернулась и пошла было назад, но Жюстина поймала её за руку. Минадзуки воззирилась на неё.

— Не уходи. — попросила Жюстина. — Я ещё не поблагодарила тебя как следует.

— За что? — спросила Минадзуки, глядя на неё.

— За то, что позаботилась о Мицуру. — спокойно сказала Жюстина.

Валерия не ответила.

— Но я не должна была мешать вам. — наконец нашлась она.

— Ты нам и не помешала, — ответил я. — Но ты могла мне позвонить.

— Да, но я не могу и дальше мешать вам! — Валерия стряхнула руку Жюстины и подошла ко мне. — Мицуру, я… я не хочу становиться между вами. Я же знаю, что госпожа Фудзисаки… что Жюстина любит тебя. Я уже помешала ей один раз. Я не смогу так больше.

— А кто сказал, — спросила Жюстина, — что ты должна обязательно быть между нами?