Илья Соколов - Живородящий

Есть даже риск убиться пиццей.

Ринг раскачивается, точно качели на корабле аргонавтов во время шторма. Звучит гонг. Почему-то начинается дождь без облака. Кошачий Лис болтает о погоде без умолку. Пчела-Лодка дерётся с амазонкой Нержавейкой, а Клеопатра отбивается от стервозной Училки, которая бойко орудует своими «копытами на каблуках»… Дождь резко перестаёт существовать.

Ко мне подскакивает Юркий В Маске.

– Сделай ему 616!!! – орут зрители у ринга.

Этот мелкий говнюк, мелькнув между канатами и удерживаясь крепкими руками за них, с размаху херачит меня ногами в спину, я не успеваю увернуться, падаю под ноги Гробокопателю. Тот уже собирается прикончить меня, наступив пяткой на затылок, но Лис выручает, удачным ударом в прыжке сбивая здоровяка в могилу, вырытую за секунды лет тому назад.

Я вскакиваю, чтобы вернуть Юркому должок, приложившись к его масочной харе, но он проскакивает под рингом сверхсупербыстро, а Кошачий Лис сообщает мне, что я ничего никому не должен.

Юркий появляется с дальней стороны, где рядом друг с другом сражаются девушки: Клеопатра потеряла свой царственный вид, ей явно приходится туго; Нержавейка же вполне лихо справляется с действующей чемпионкой (Пчёлка зажата в углу, пропускает каждый третий удар)…

Вот из неглубокой могилы, наконец-то, вылезает Гробокопатель, жаждущий возвращения в схватку. Его «напарник» уже установил пятиметровую стремянку и весело карабкается вверх. Из двери в полу автостоянки выбегает боец по кличке Памятник. Он швыряет шар для боулинга в Юркого, тот летит к земле, как истребитель, сбитый на полпути. Сценарий боя проходит без сбоев, пока мелкий В Маске грохается малокалиберным снарядом, разбивая стол в щепки.

Неожиданный Памятник, якобы обиженный тем, что его не пригласили, вынужден выслушивать бредни Кошачьего Лиса о расхоложённом отношении к гостям на «встрече убийц».

Гипотетический гепатит отовсюду сквозит.

Пластиковые люди на трибунах. Глухота восторга.

Гигантская туша тушканчика скачет по линиям запредельных голограмм. Плацентные мухи мелькают, как пули. Подобно монгольским суффиксам, время действий крошится кубической кровью.

Мимолётное явление группы восьмилетних детей с фигурами качков, умеющих легко водить спорткары. Портретные сходства углубляются за изнанку. Простой ветер со всех направлений…

Лис выбрал момент для атаки. И «кошачий прыжок» не оставил противнику даже шанса сходить в аптеку: Памятник получил жёсткий удар в солнечное сплетение. А затем был «выкурен» никотиновыми пластырями ко всем чертям.

Девчонки продолжают мутузить друг друга, милосердно дозируя контакт (лица соперниц остаются почти нетронутыми, ну а зрителям видна лишь общая атмосфера схватки, кокетливый намёк на женское насилие). Мы же с парнями «играем в полную силу»…

Гробокопатель метнул в меня свою шляпу. Края остры картонной вставкой. Я, лихо увернувшись от фальшивой опасности получить рану головным убором, бросаюсь с канатов на этого здоровенного ублюдка, мы вместе валимся за границу ринга, где привидение таможенника пробует впарить нам какие-то накладные. Гробокопатель разъярённо швыряет меня в сторону аккуратных рамочек приличия, каскадом расположенных за турникетом, преградившим пути к отступлению.

Кошачий Лис шлёпает Юркого по лбу стопкой глянцевых фотографий, на которых запечатлены маски кровоизлияний, а после собирается разбросать их по рингу. Вдруг – удар!

Мой нынешний напарник падает, получив каблуком со спины от Училки-Стервы. Она хочет его добить, но Нержавейка успевает помешать ей, оставив разборки с Пчелой-Лодкой на потом. Серия взаимных пощёчин.

Я хватаю ближайшее кресло-качалку и расколачиваю его о Гробокопателя. Он валится наземь вялым мешком. Пока Лис, вернувшись в себя, убалтывает Юркого снять свою «милую масочку хотя бы на секунду-другую», я, пробиваясь сквозь листопад алхимической сакуры, пресекая ставки, которые крупнее скучной жизни, уклоняясь от предположительных влияний полония, преувеличивая значение профессионализма, добираюсь-таки до заветной стремянки.

Лезу вверх, быстро и целенаправленно. Пояс чемпиона висит на высоте шести метров (и ничего страшного в этом нет)… Я взлетаю через стремянку над канатами, над рингом, над бесноватою толпой, над соперниками, над союзниками в сегодняшней схватке, над всем великолепием дебильности психорестлинга вокруг.

Крепко ухватившись за ценный «приз», спускаюсь на распружиненном тросе в центр ринга под нарастающий звук убойного по крутости музла и визги зрителей-поклонников.