Эд Данилюк - Сыщик Вийт и его невероятные расследования

– Вот как? – произнесла графиня-мать, прислушиваясь к едва различимому за гулом мельничного колеса «Уо-ох! Уо-ох! Уо-ох!»

– Мы отогнули полосу обратно, мадам! – пожал плечами сыщик. – Зачем лишать особняк его старинного привидения?

– Незачем! – кивнула старуха. И добавила, не меняя тона: – Так вы теперь можете вернуться к изучению манускрипта?

– Это излишне, графиня! – Вийт закашлялся. После беспрерывного ора там, в колесе, говорить было очень трудно. – Краус – мошенник!

В галерее царила напряжённая тишина. Все поглядывали на голландца. Ещё ничего не зная, собравшиеся уже считали утрехтца виновным.

Через открытые окна в галерею проник шум приближавшегося паромобиля. Спустя несколько секунд к этому звуку добавился скрип гравия под колёсами.

Опиравшийся на подоконник букинист Ганс Краус, настороженный, вымученно улыбающийся, выглянул наружу.

– Я вызвал городовых, – откликнулся Вийт. – По паровому телеграфу в библиотеке.

Все посмотрели на гостя из далёкого Утрехта. Тот гордо выпрямился.

Прибывший экипаж издал гудок, донеслись приглушённые расстоянием голоса, хлопнула дверца.

Мажордом степенно поклонился и вышел.

– Согласно единодушному мнению исследователей патерик датируется серединой пятнадцатого века, – продолжил Вийт осипшим голосом. Сыщик был в своём мокром платье, и по сиденью под ним растекалось влажное пятно. – В 1462 году рукопись уже существовала, ибо как раз тогда её сочли достойной поднесения афонскому монастырю…

– Несомненно! – авторитетно подтвердил Флегий Яросвитович.

Павел Иванович закивал.

По дому разносились приближающиеся шаги нескольких пар сапог.

Ганс Краус оглянулся на шум, сглотнул, бросил нервный взгляд на Вийта, на входящих в галерею городового Кутюка и двух полицейских…

И вдруг сорвался с места. В один прыжок он перемахнул через подоконник и исчез снаружи.

Все сидевшие за столом от неожиданности оцепенели. Хозяин дома издал что-то вроде писка.

Фирс, отметая попадавшиеся ему по пути стулья, кинулся к окну и одним ловким движением выскочил во двор.

Вийт бросился было вслед, но оступился на больной ноге и с грохотом растянулся на полу.

Через него перепрыгнул Адам-Каетан Петрович и, не останавливаясь, сиганул наружу.

– Туда! – заорал Вийт городовому. – Держи!

– Кого? – растерянно спросил постовой, зачем-то хватаясь за саблю.

– Голландца! – крикнул дедуктивист. – Фирсу помоги!

Кутюк подбежал к окну и стал перелезать через подоконник. Прибывшие с ним полицейские, пыхтя от усердия, кинулись ему помогать.

Вокруг Вийта падали стулья, раздавались возбуждённые голоса, стучали о паркет каблуки, мелькали бегущие к окну люди.

Мажордом, отбросив чинность, орал что есть мочи:

– Эй, на конюшне! Лови голландца!

– Разойдись! – кричал во дворе утрехтец, петляя среди пытавшихся поймать его людей. Акцент у него совершенно исчез. – А ну в сторону, зашибу!

Преследователей, однако, с каждым мгновением становилось всё больше.

– Как интересно! – проговорила графиня-мать, поворачиваясь к поднимающемуся с пола Вийту. – Вы, барон, заходите к нам почаще!

Тарасюк, уже много раз попробовавший в разных комбинациях все свои очки, но так и не сумевший увидеть погоню, тоже обратился лицом к детективу.

– Как вы догадались?

– Подсолнечник происходит из Америки, – пожал плечами Вийт, хромая к окну. – Как же сие растение попало на миниатюру, если до плавания Колумба оставалось ещё тридцать лет?..

В этот момент Фирс во дворе прыгнул на Крауса и едва не достал псевдоутрехтца. Пальцы истопника чиркнули по спине убегавшего. Фирс грохнулся на землю, покатился по траве и в последний момент сумел-таки задеть щиколотку мошенника.

Тот споткнулся, сделал ещё несколько шагов, начал выпрямляться, но уже в следующее мгновение упал. Раздались громкие ругательства, обычно не попадающие на страницы книг.

На лже-Крауса навалились Адам-Каетан Петрович и городовой Кутюк.

Вечером того же дня в мастерской комнате дома Вийта за рабочим верстаком сидел старательно скрипевший пером седенький иссохшийся архивариус. Сыщик нанял его, чтобы завести каталог для своей коллекции музыкальных инструментов. Перед старичком стоял деревянный короб с незаполненными пока картонными карточками, разделёнными уже, однако, на секции по алфавиту.