Ирина Сергеевна Молчанова - Искушение ароматом

Удовольствие, даже в незначительном количестве, обязано присутствовать, дабы придавать действительности недостающих деталей. А повседневность зачастую лишена отличительных особенностей. То ли дело праздник. Или просто особенный день. И если праздник приурочен к определенной дате, то выбивающийся из общего порядка день имеет право наступить, когда угодно.

Вероника ждала наступление этого самого дня. Тридцать девять лет. Но каждый день отличался от предыдущего незначительными чертами. Даже выходной чем-то походил на будни. И все эти дни на удивление для окружающих не превращались в бесцветные фрагменты жизни. Каждый день ей нравился. У неё попросту не имелось причины тяготиться буднями, выходными и праздниками. А вот особенный день ждала. Она не представляла, каким он должен быть и чем обязан отличаться от своих предшественников, но знала, что способен попрать привычность, а та нравилась Веронике. Кроме того, если что-то нравилось, оно должно было стать защищенным от перемен.

– Я совершила ужасный поступок.

– Тише, я с вами.

– Нет, ты не понимаешь. Я убила человека.

– Позвать врача?

В погруженной во мрак больничной палате внезапно воцарилось молчание. Лежавшая на больничной койке пожилая женщина прекратила попытки подняться и отвернулась от медсестры, изрядно утомленной состоянием пациентки. Лечащий врач богатой женщины полагал, что та тяготится бредовыми идеями притом, что признаков деменции у неё не наблюдалось. Он разводил руками, медсестра норовила лишний раз пригласить его в палату, когда пациентка принималась бушевать.

– Я убила.

– Кого? – медсестра решила, что страдающей женщине следует выговориться.

– Фридриха, – голос пациентки задрожал, и по её лицу покатились слезы. Она прикрыла ладонями глаза, сотрясаясь от плача.

– Кто он? – девушка не знала, как лучше поступить в складывающейся ситуации и не без радости восприняла очередную демонстрацию молчания пациентки, не желавшей продолжать сложный для неё разговор.

Признания также следует дозировать.

– Ненавижу её.

– Тише, чтобы случайно никто не услышал.

– Без разницы, – молодая особа, получившая письменное уведомление о недостойном поведении с посетителем, с грохотом перекладывала деревянные ящики с библиографическими карточками.

– Чего ты так вызверилась на неё? – отличавшаяся флегматичным темпераментом коллега хотела покончить с неприятным разговором.

– Кто вообще её любит? – девушка, получившая повод для обиды, жаждала вытрясти из себя эмоции.

– Здесь?

– Вообще! – Элла давно копила внутри себя ненависть к директрисе и полагала, что безошибочно определила её слабые стороны.

– Откуда же мне знать? – обладательница невозмутимого лица внимательно заполняла электронную таблицу сведений о новых поступлениях ежеквартальных периодических изданий.

– Никто. Вот она и бесится.

– Не знаю, бесится ли она вообще, я никогда не видела Веронику в таком состоянии.

– Одинокая женщина полна зависти к тем, кто имеет семью.

– Не уверена, – Илона попыталась прикинуть, как скоро собеседница прекратит источать злость.

– В том, что она одинока?

– В том, что завидует.

– А как ей не завидовать? – Элла вскинула брови, не веря собственным ушам.

– Чему? – Илона никогда не понимала уверенности людей в том, что им поголовно завидуют те, кто от них отличаются. Ей не было знакомо такое чувство.

– У меня есть муж.

– Думаю, что она сама не хочет создавать семью.

– Неполноценная какая-то, – брюнетка с грохотом захлопнула ящик с карточками и устроилась за своим рабочим столом.

– У неё другой смысл жизни.

– У всех женщин смысл жизни в семье и детях.

– Неправда, – Илона перестала поражаться столь категоричной позиции, но спорить с её приверженцами опасалась из-за неизбежной нервотрепки.

– Что хочешь быть такой, как она?

– В этом нет ничего плохого.

– Быть незамужней в таком-то возрасте, как наша директриса – это позор.

– Перед кем и за что? – рыжеволосая девушка получила основание считать, что коллега высмеивала и её, такую же незамужнюю, как директриса, разве что младшую по возрасту на десять лет.

– Перед нами – теми, кто обрел свое счастье.

– Счастье? – старавшаяся сохранять тактичность девушка не могла сдержать негодование. – Неделю назад ты брала больничный из-за синяка на лице.