Люттоли - Кифа, или кольцо Богоматери

– Оставьте мученика! Уж не видите разве, что он умирает?

Около двух десятков врачей и спасателей одновременно устремили взгляды на отца Джонатана. Пока они пытались понять, как им поступить дальше, отец Джонатан опустился на колени внизу, под телом распятого священника и молитвенно сложив руки, поднял взгляд. В церкви начали раздаваться слова молитвы на латыни. И словно вторя им, глаза…распятого священника начали медленно открываться. Взгляд устремился на коленопреклоненного отца Джонатана. А чуть позже раздался хриплый шёпот умирающего:

– «volaticus daemon… barathrum…, vindicare natus…sidus septem quattuor septem»!

Вместе с последними словами отлетела душа несчастного. Глаза медленно закрылись. Люди на лестницах подали красноречивые знаки, не оставляющие никаких сомнений в том, что именно произошло. Тело сразу же сняли с креста и спустили вниз. Затем погрузили в карету скорой помощи. За то время, пока тело покидало здание церкви, никто не издал не единого слова. Царило гнетущее молчание. И лишь когда карета скорой помощи покинула церковный двор, Боуд подошёл к отцу Джонатану. Тот по-прежнему стоял на коленях. Голова была опущена. Губы издавали едва различимый шёпот. Правая рука сжимала крест. Боуд осторожно положил свою руку сзади на плечо священника.

– Ты понял эти слова, Джонатан? О чём он говорил? – тихо спросил Боуд.

Отец Джонатан несколько раз судорожно вздохнул и лишь после этого прерывающим голосом едва слышно ответил:

– Крылатый демон…бездна…спасите сына….звезда семь…четыре… семь…….

Церковь Санта-Томе

«Крылатый демон…бездна…спасите сына…звезда семь…четыре… семь…….»

Боуд всё время повторял эти слова в уме, пытаясь понять их возможное значение. Он со всей тщательностью обследовал церковь. Отдавая одинаковое внимание как полам, так стенам и сводам церкви. Особого внимания, вне всякого сомнения, заслуживали статуи святых. Возле одной из них Боуд задержался особенно долго. Его тревожила навязчивая мысль. Почему статуи не пострадали? Полы в церкви напоминали последствия землетрясения. Огромные плиты были вывернуты и навалены друг на друга. Стены полностью изрешечены. Повсюду виднелись белые сколы, словно их расстреливали прямой наводкой из орудий. Скамьи,…те вообще были превращены в щепки. Весь пол в церкви был ими усеяны. А статуи остались невредимыми. Почему?

– Не хотите взглянуть, мистер Боуд?

Негромкий голос прервал размышления Боуда. Чуть помедлив, он направился к одной из стен, возле которой стоял Састеро и что-то пристально рассматривал. Едва Боуд подошёл, Састеро указал на обломок деревянной ножки, который торчал в стене и, по всей видимости, являлся объектом его внимания.

– Каменные стены толщиной в три метра,…думаю, если я сейчас отойду и выстрелю в стену, пуля отскочит, лишь слегка оцарапав камень. Как же мог попасть сюда этот кусок дерева?

Хотя голос Састеро звучал тихо, однако те люди, которые всё ещё оставались в церкви и пытались навести здесь порядок, прервали работу и устремили настороженные взгляды в их сторону.

– Я бы никогда не поверил, что подобное возможно. Однако я вижу собственными глазами этот обломок, торчащий в каменной стене, – Састеро ухватился двумя руками за край торчавшего обломка и попытался его вытащить. Но…эта попытка оказалась безуспешной. Обломок намертво засел внутри. – Их здесь сотни и у меня нет объяснения. У меня нет версии по поводу произошедшего здесь. О том, каким образом священник оказался распятым на кресте под самым куполом. Но самым загадочным для меня выглядит, – Састеро бросил на Боуда весьма выразительный взгляд и только потом закончил, – ваше присутствие здесь. Не хотите объяснить истинную причину вашего приезда, мистер Боуд?

Боуд бросил такой же выразительный взгляд на Састеро. И вместо ответа спросил:

– Вы верите в Бога?

– Я католик! – ещё более выразительным голосом ответил Састеро. На его лице появилось недоумённое выражение. – Я не понимаю, каким образом связано моё вероисповедание с ответом на вопрос, который был вам задан?

– Это и есть ответ на ваш вопрос, господин Састеро! – Боуд по обыкновению был лаконичен. – Сожалею, но это всё, что я могу сообщить вам.

Некоторое время с лица Састеро не сходило недоумение, но потом оно начало приобретать осмысленное выражение.

– Понимаю…ваше управление…

– Ваши слова слышат, коллега!

Эти слова Боуд произнёс шёпотом, склонившись, словно невзначай, к самому уху Састеро.