Люттоли - Кифа, или кольцо Богоматери

Меньше чем через минуту, чёрный джип рванулся с места и, покинув территорию аэропорта, помчался по ровной дороге. Сидя на заднем сиденье рядом с отцом Джонатаном, Боуд не раз косился в его сторону, пытаясь понять, о чём тот думает. Однако не пришёл ни к одному конкретному выводу. Прислушиваясь к звукам дождевых капель, которые гулко бились о крышу машины, Боуд погрузился в раздумья. Он всегда любил раскладывать ситуацию по частям, для того, чтобы ясно представлять причины и действия. Хотя этот случай стал несомненным исключением. Боуд пока не знал, зачем он приехал в Толедо, и что именно будет здесь искать. После событий в часовне, он поручил Метсон выяснить природу этого слова. Оказалось, что Санта- Томе всего лишь церковь в Толедо. Она была широко известна, благодаря некой картина знаменитого художника. Ни названия картины, ни имя художника Боуд не запомнил. Он не считал нужным этого делать. Да и зачем? Скорее всего, они сегодня же отправятся обратно в управление. И с пустыми руками. Логика подсказывала именно такой вариант развития событий. Логика, но не интуиция. Интуиция вызывала в Боуде непонятное волнение. У него появилось чувство, что события в часовне странным образом связаны с возможными событиями в церкви Санта- Томе. Каким образом? Возможно, он поймёт эту непонятную связь, когда окажется на месте. Размышления Боуда прервал голос Састеро.

– Мы никогда не слышали о вашем управлении. Однако канал, по которому вам просили помочь, вызывает глубокое уважение. Даже ЦРУ не всегда может использовать этот канал. Могу я узнать, что вам понадобилось в церкви Санта- Томе? Надеюсь, ваш приезд не связан с желанием посмотреть картину Эль- Греко?

«Эль- Греко. Точно!» – вспомнил Боуд. «Именно так звали художника».

– Мы получили косвенные сведения, что в этой церкви должны произойти некие события. Возможно, они действительно будут иметь место, а возможно, и нет. Мы приехали проверить эти сведения.

Отвечая, Боуд покосился на отца Джонатан. Тот даже не обращал внимания на разговор. Сжав в руках крест, священник усиленно молился, чем вызвал у Боуда непонятное беспокойство.

– Понятно, – неопределённо протянул с переднего сиденья Састеро и тут же добавил. – Мы уже подъезжаем!

Боуд посмотрел в окно. Машина двигалась по очень узкой, но живописной улочке. Вывески маленьких магазинчиков, кафе и пивных баров сменялись друг за другом. Боуд отметил один из баров, пообещав себе обязательно туда зайти. Неожиданно машина резко затормозила. Послышалась нелицеприятная речь на испанском, которую тут же сменил вежливый английский.

– Приехали!

Састеро, а за ним Боуд и отец Джонатан вышли из машины. Боуд по привычке оглянулся по сторонам. Они находились на той же узкой улочке, с двух сторон окружённой двухэтажными маленькими домиками с очень красивыми балконами. Несмотря на ранний час, балконы были до отказа забиты людьми. Многие из них были одеты в ночные халаты. Они о чём-то перешёптывались и указывали рукой в одно и тоже место. Боуд проследил центр всеобщего внимания. Первое, что бросилось ему в глаза, была колокольня. Высокая узкая колокольня, которая своими формами больше напоминала минарет. Слева от колокольни расположилось небольшое и очень старое здание церкви. Боуд сделал последний вывод, увидев огромный крест, выбитый у основания крыши. Небольшой двор с редкими постройками перед церковью. Карета скорой помощи у самого входа. Железное ограждение с воротами, перед которыми стояли…полицейские. Увидев полицейских, Боуд незаметно для себя самого вздрогнул. Састеро заметил, как подействовал вид полицейских на Боуда. Они обменялись понятными друг другу взглядами и одновременно стали искать отца Джонатана. Возле машины его не было. Они увидели его стоящим перед полицейским. И Састеро, и Боуд двинулись в его сторону. Полицейские не позволяли пройти отцу Джонатану за оцепление. Эту проблему быстро решил Састеро. Предъявив удостоверение, он сказал несколько слов полицейским. Сразу после этого все трое беспрепятственно направились к дверям церкви. Едва оказавшись внутри, и Боуд, и Састеро остановились, тогда, как отец Джонатан со всех ног бросился вперёд. Оба с глубоким потрясением и ужасом смотрели на…распятого под куполом священника. В глаза сразу же бросалась ряса. А, вернее, многочисленные прорехи, края которых были окрашены в красный цвет. Голова священника безвольно свесилась на грудь. Вся стена до самого алтаря была в крови. По обе стороны от распятого тела были приставлены лестницы. Справа от тела работали люди в белых халатах, слева люди в комбинезонах. Они о чём-то перешептывались между собой и при этом старались, как можно безболезненней снять тело. В церкви раздался громкий, полный боли голос отца Джонатана: