Пётр Радин - Рентген

В один из дождливых дней я сидел дома и от безделья рассматривал дедовские военные ордена. Вдруг с диким криком врывается в наш дом сосед Алёшка и со всей дури орёт, что пора запускать змея! Выглянув в окно, я понял, что он прав. Ветер был такой сильный, что пригибал маленькие деревца до земли. Я быстро впрыгнул в резиновые сапоги, накинул ветровку на плечи и рванул в сарай. Мы с трудом взвалили на себя змея и, насколько это было возможно, быстро побежали к колодцу. Дождь больно хлестал по лицу, но желание увидеть в небе нашего монстра было сильнее…

День, изменивший мою жизнь

Тогда я ещё не знал, что этот день изменит всю мою жизнь и жизнь тех людей, которые меня окружали и будут окружать.

Мы не успели добежать до колодца, ветер подхватил нашего змея и потянул его вверх. Небо начало сгущать серые краски, и вокруг резко потемнело. Наш змей стремительно поднимался все выше и выше, а мы с Алексеем не могли его удержать. Старая проволока, которая выполняла функцию лески, обжигала руки, и Леха крикнул мне, чтобы я взял край провода и обмотал его вокруг талии. Я не мог и подумать, что сила ветра и наш самодельный змей поднимут меня в воздух. Сосредоточив своё внимание на обвязывании себя проволокой, я почувствовал сильный рывок и увидел, как стремительно отдаляюсь от земли. Последнее, что я увидел, было испуганное лицо Лёхи. Я почувствовал, как мои сапоги, один за другим, слетели с ног, а потом ощутил сильный удар о землю. Меня потащило в сторону колодца, я старался руками удержаться за траву, но меня постоянно то подбрасывало вверх, то снова бросало вниз. Я тщетно пытался ухватиться хоть за что-либо, чувствовал, как земля забивается под ногти, и видел, как куски травы, вырванные из почвы, разлетаются в разные стороны. Потом резкий, ослепительный свет! Нестерпимая боль, как будто тысячи нервных окончаний послали болевые сигналы в мой мозг! Боль была вызвана ударом молнии, которая попала в змея и по проводке передалась мне. Порывы ветра ослабевали, и змей, теряя высоту, тащил меня по земле. Торчащая возле колодца старая арматура, за которую мои руки в судорогах ухватились и сжали ее, как тиски, удержала меня, а после я потерял сознание.

Алёшка, который подбежал ко мне, минут пять стоял в оцепенении. Придя в себя, он бросился за помощью. Когда меня принесли домой, бабушка так истошно завопила, что сбежались соседи. Кто-то сразу рванул за местным доктором, кто-то побежал на почту – звонить моим родителям.

Когда раздался в квартире телефонный звонок, мама была дома, а папа на работе. И хоть мама толком и не поняла, что со мной произошло, она бросилась со всех ног в больницу, где отец вёл приём. Больных, как всегда, было много, но маму это не остановило. Она, как разъярённая фурия, ворвалась в кабинет, схватила мужа за руку. И через несколько минут они уже мчались на машине к нам в деревню.

Что было дальше, я могу только предположить. Думаю, что они спорили, мама торопила папу ехать быстрей, и в итоге… Как мне сообщили позже, попали в автомобильную катастрофу… Я же пришёл в сознание на следующий день. Пальцы рук, ладони и глаза были перебинтованы. Когда окликнул бабушку, она сразу же подскочила ко мне, как будто стояла рядом и ждала, что её позовут. Она, не переставая, плакала, но так тихо, что всхлипывания были еле слышны. А я через повязку видел ее заплаканное лицо и тоже не мог сдержать слёз. Тогда ещё я не понимал, почему она так убита горем.

Пришёл врач. Он долго осматривал мои конечности и много раз повторял, что я родился в рубашке. О какой рубашке шла речь, мне было непонятно, и в тот момент, если честно, даже и неинтересно. А вот то, что в меня ударила молния, и через моё тело прошло, как сказал доктор, около десяти тысяч вольт, я стал осознавать, когда он снял повязку с глаз и приподнял веко. Боль была похожа на выжигание моих глаз увеличительным стеклом в солнечную погоду. Я с криком закрыл глаза и уткнулся в подушку. Доктор не переставал повторять, что такой случай впервые в его практике, что он такого никогда ни видел и о таком даже не слышал.

Любопытство меня разрывало, и когда доктор ушел, я спросил у бабушки, почему так удивлен врач? Но она промолчала. Чуть позже к нам пришла соседка баба Нина. Сидя на кухне, бабушка судорожным голосом рассказывала ей, что сказал доктор. Я напряг слух, ведь речь шла обо мне. Оказывается, доктор сказал, что мои глаза почернели, как будто зрачок покрывает сто процентов моего глаза, а ещё, что я не смогу больше видеть.