Дмитрий Виноградов - Баш

Вообще то мой принцип в жизни всегда был такой. Я ничего не видел и не слышал.

– Ну…, – замялся я.

– Или вы с ним вместе, – улыбнулся профессор и тяжело вздохнул.

Лежащий на асфальте человек усмехнулся. Он поднял вверх большой палец и показал мне.

– Я вызываю полицию, – профессор достал сотовый телефон.

Мимо шли люди, кто то задерживался и ругался на невнимательного водителя. Кто то просто проходил мимо. Я бы тоже прошел мимо, но несправедливость ситуации меня просто шокировала.

– Человеку плохо! – запричитала проходящая мимо старушка с собакой на поводке, – скорую вызвали?!

– Этот человек сам прыгнул мне под колеса! – ответил профессор.

– Делать мне как будто нечего! – скривился от боли лежащий и изображающий жертву человек, – сам сбил а теперь гнушается!

Жертва взяла себя за колено и стала стонать. Профессор еще раз посмотрел на меня и махнув рукой отошел в сторону.

– Хорошо! Звоните в полицию…я все видел! – удивил я сам себя, – он сам прыгнул вам под колеса!

– Спасибо вам! – профессор в сердцах схватил мою ладонь двумя руками и стал ее трясти.

– Да ладно… ладно вам, – вытаскивая свою руку из рук профессора пробурчал я.

Увидев такой расклад, лежащий на асфальте резко перестал кряхтеть. Поднявшись он со злостью сплюнул на дорогу. Отряхнул брюки и пошел прочь.

– Вы спасли меня! – профессор достал кошелек, – вот возьмите.

Новенькие пять тысяч смотрели в мою сторону глазами Муравьева – Амурского. Я протянул свою руку, но вдруг остановился.

– Что же вы? – удивился профессор, – берите! Ну же!

– Я это не из-за денег…

– Я понимаю…вы просто совестливый и порядочный человек… возьмите!

– Не могу, – я стоял как парализованный.

– Хорошо…я могу вас довести до дома?! – профессор убрал купюру и кошелек.

– Можете…

– Садитесь…прошу вас, – профессор распахнул пассажирскую дверь и я сел в первый раз в жизни в такой солидный и дорогой автомобиль, – куда вам.

Назвав адрес я огляделся по сторонам. В салоне тихо заиграла классическая музыка. Профессор переключил скорость и автомобиль тронулся с места.

– Вам музыка не мешает? – спросил профессор.

– Нет, – стесняясь обстановки признался я, – я люблю классику.

– Я тоже…, – профессор улыбнулся открытой улыбкой, – а я сперва подумал что вы парой работаете… прыгаете по очереди под колеса дорогих машин и шантажируете.

– Нет, я кладовщиком работаю, – отчего то вылетело у меня.

– Где?

Я зачем то назвал адрес и название магазина. И вдруг на меня нахлынула какая то волна. Я вдруг безумно пожалел, что не взял денег. Очевидно, что профессор не беден и для него эти пять тысяч просто бумажка, которая много не значит. Зато очень много значит для меня. Я вздохнул.

– Тяжелая работа? – поинтересовался профессор.

– По всякому бывает…

– А платят как?

– Тридцать пять… в месяц.

– Семья?

– Жена и дочь…студентка…

– Хорошо, – профессор посмотрел в окно.

– Хорошо, – согласился я с ним.

Через десять минут мы подъехали к дому. Профессор еще раз поблагодарил меня и уехал. Я немного постоял, посмотрел ему вслед и пошел домой. Снова я не взял ни визитки, ни номера сотового телефона. Вот так всегда, счастье появляется на горизонте внезапно и я к нему не оказываюсь готов. Очень жаль.

День осеннего равноденствия прошел обычно. Я не засекал продолжительность дня и ночи с секундомером, а просто поверил науке на слово. Естественно я обратил внимание что когда я иду с работы, то уже смеркается. Летом такого не было. А сейчас есть, а зимой вообще будет сурово. День короткий как штанишки ребенка, а ночь длинная как срок пребывания Путина у власти.

Лежа на диван кровати я смотрел в темный потолок. Или даже не так. Я смотрел в белый потолок в кромешной темноте отчего он казался темным. Рядом посапывала жена и скорее всего смотрела сон. Я ей пожелал, что бы во сне она была хотя бы счастливее чем наяву. Пусть там мы будем богатые. Пусть во сне мы будем ходить в дорогих шмотках и ездить на приличных автомобилях. А может быть у нас даже есть яхта. Белая, трехпалубная. С вертолетом. Хотя нет. Вертолет не нужен. Опасная эта штука вертолет. Особенно если лететь над водой. Хотя может это и иллюзия. Какая разница утонуть или разбиться. Смерть она и есть смерть.

Я отчего то тяжело вздохнул. Мне пятьдесят два года. Что то было конечно и позади, но самое интересное это то, что будет впереди. Понятно, что большая часть жизни уже прожита, но все же не хочется ставить точку на достигнутом.