Дмитрий Виноградов: Созвездие правых

Глава 1.

Горячая.

Солнце жгло. Ярко желтое, оно висело над городом и поливало его своими лучами. Облака, которые обычно закрывали город от этих лучей, куда-то исчезли. Безбожно голубое небо, ни облачка, ни тучки. Асфальт как шоколад, горячий и черный, очевидно горький на вкус, намертво приклеивал к себе шины стоящих машин. А те, которые двигались, шуршали по нему, как волны по гальке ближайшего моря. В это время люди страдали. Им было жарко. Даже не жарко, а очень жарко. На термометрах красный спирт показывал тридцать два градуса, если хотите можете перевести это в Фаренгейты и это удивит еще более. Ветра тоже не было, отчего воздух был глух. Или даже не глух, а плотен.

Но людей от этого на улицах меньше не становилось. Они куда-то шли. Что интересно, количество людей идущих в одну сторону, соответствовало количеству людей идущих в обратную. Что они этим хотят сказать, я не знаю, очевидно одно – на лицо некая симметрия. Потом конечно люди растекаются по своим направлениям, но и то, на каждом направлении все остается симметричным.

Город, по мировым меркам, не очень большой, а по российским – не очень маленький, жил своей жизнью. Конечно его жизнь складывалась из каждой отдельной жизни каждого его жителя и приезжего, но очевидно что у города была и своя жизнь. Эта жизнь началась давно, лет сто с лишком тому назад, и за это время он вырос. Конечно это не Вашингтон, не Париж и не Лондон, и даже не Москва, но все же жителей почти миллион, а с приезжими точно было миллион.

Солнце жгло. Поэтому повезло тем, кто в этот момент находился у моря. А у моря находились многие. Кто-то кстати привез аквабайки и рассекал море на них. Но таковых было не много, разве что, человек пять на тысячи других – не имевших таковых. Не имевших, но все равно счастливых. Потрясающее море. Темно синее, прозрачное, оно поражало своей красотой. Поражало, конечно, не всех, а в основном приезжих, так как местные жители видели его каждый день и уже не так ценили как посторонние.

Каждый в этом городе занимался своим делом. Одни сочиняли музыку и пели по вечерам в филармонии, а другие торговали мороженным и тем приносили пользу. Кто-то ремонтировал автомобили, а кто-то обвешивал соотечественников на рынках. Одним словом, каждый занимался именно своим делом.

На втором этаже дома №15 по улице Карбышева, мужчина высунулся в окно и посмотрел кругом. Кругом все было по-старому. Несколько деревьев неопределенной масти, очевидно липы и тополя. Несколько припарковавшихся рядом автомобилей и музыкальная школа, которая раздражала, не имеющих слуха соседей, трубами и домбрами. Человек глубоко вздохнул горячий воздух, и к удивлению закрыл окно намертво.

Нажав на кнопку пульта от кондиционера, он запустил иностранное изобретение в работу. Надо сказать, что кондиционер – так себе изобретение. Холод во время жары, это же противоестественно! Но очевидно человек этого не знал и все-таки включил чертово изобретение. Включив последнее, он лег на диван, закрыл глаза и продолжил думать.

Думать. Многие предполагают, что это очень просто. Сконцентрировался и думаешь себе! Может быть, может быть – вам виднее. Наш человек думал давно. Точнее он думал всегда, насколько себя помнил. Ну и если он думал, то конечно что-то и придумывал. В далеком детстве он придумал дистанционное управление подставкой для книг, черными нитками. Подставка то поднималась, то опускалась, то перемещалась и так до того момента пока нитки не перепутались и не порвались. Потом были и другие изобретения, которые почему то воплощались в жизнь другими, но это простые совпадения и не чего более.

Итак, наш человек продолжил думать. Его интересовало все, буквально все. Но именно сейчас он думал о Вселенной. Большой, диковиной Вселенной. Вселенной состоящей ни много ни мало из мириадов звезд, созвездий, черных дыр, астероидов и просто метеоритов. Что можно думать о Вселенной, о которой думают те, кому положено? Институты, обсерватории и другие официальные формирования. Очевидно, человек не знал о таком количестве вовлеченных в процесс думанья о Вселенной, и несмотря на их присутствие, продолжал упорно думать.

Натяжной потолок, белого глянцевого цвета, нависал над ним как дамоклов меч. Люстра китайского производства, равномерно мерцала, то синим, то красным, то фиолетовым цветом.

– В точке, – пробурчал человек, – в точке.

Что означало, его в точке, мы пока не знаем. Может из пункта А в пункт Б, вышел поезд. Хотя нет, я же уже сказал, что человек думал о Вселенной, а по Вселенной поезда пока не ходят, даже если это РЖД,