Татьяна Чистова - «Мария Селеста»

Павел и отдал – как под гипнозом, сам передал в когти больше похожей на чирлидершу (только без обязательных цветных помпонов в руках), чем на секретаря финансового директора красотке свою кредитку. И после того, как внес предоплату, вдруг понял, что не готов пока назвать точную дату своей переброски. Почувствовал, что сейчас ему нужно взять паузу, нужно время – не для раздумий, чего тут думать, когда денежки уже того… На осознание и осмысление того, что вскоре должно случиться. Пришлось выкручиваться, отговариваться неотложными делами и вдруг возникшими проблемами. А их и впрямь было немало – бизнес не терпит чужих рук. За время, проведенное в Швейцарии, тоже нужно платить – Павлу пришлось на время отойти от дел, и теперь ускоренными темпами он наверстывал упущенное. Просмотр отчетов, звонки, переговоры и деловые встречи съедали дни, как ржавчина уничтожает старый металл. Но ежедневно, в любую свободную секунду, в любой образовавшийся временной просвет Павел думал только о предстоящем путешествии. Он даже извлек на свет божий красную картонную папку с потрепанными тесемками-завязками. В ней лежали его старые, сохранившиеся еще со школьных времен записи, дневники и полученные несколько лет назад фотокопии протоколов допросов капитана и матросов с судна «Деи Грация», которые и привели покинутую людьми «Марию Селесту» в Гибралтар. Павел перечитывал строки, написанные его собственным аккуратным ровным почерком, особенно те эпизоды, которые пытался комментировать и найти им объяснение самостоятельно. Вот его давняя попытка объяснить произошедшее: «Один из вопросов, на который не нашла ответа комиссия, созданная при Британском адмиралтействе для проведения расследования – почему иллюминаторы кормовой надстройки были закрыты брезентом и заколочены досками? При плавании из Нью-Йорка к Гибралтарскому проливу каждый вечер солнце заходит по корме судна и при этом светит в иллюминаторы кормовой надстройки. А там, в каюте, жена капитана в это время укладывает спать свою дочь, и солнечный свет мог мешать ей. Я думаю, что именно поэтому и пришлось затемнить эти иллюминаторы с помощью старого паруса, закрепленного досками». Возможно, что так оно и было на самом деле, а возможно… Чего гадать, когда стоит лишь набрать номер и произнести кодовую фразу: «Я приеду завтра». А когда взятое на раздумье время истекло, Павел снова понял что не готов. Это стало понятно после нескольких несложных вопросов, заданных ему уже в лаборатории, а именно: как он планирует продержаться в ледяной воде Атлантики до подхода «Марии Селесты», что возьмет с собой из снаряжения и в каком виде он предстанет перед людьми из девятнадцатого века. Ответом было лишь беспомощное молчание – всю неделю Павел думал о чем угодно, только не о фасонах мужского костюма давно прошедшей эпохи и не о климатических условиях в точке «приводнения».

Но местные умники – люди опытные, расчетливые и практичные, деньги за свои услуги брали не зря. Они не только обещали гарантированно переместить тело клиента во времени и пространстве, но и думали за него. О снаряжении, например, об одежде, о защитных средствах. Да еще много о чем – получивший возможность реализовать заветную, казавшуюся несбыточной мечту платежеспособный заказчик после подписания договора напоминал токующего глухаря. То есть ничего вокруг себя не видел и не слышал, поглощенный лишь предвкушением предстоящего путешествия во времени.

– Итак, расчетное время вашего прибытия в точку с заданными географическими координатами 36 градусов 57 минут северной широты и 27 градусов 20 минут западной долготы. Именно там находилась «Мария Селеста» в тот день, когда была сделана последняя запись в судовом журнале бригантины. Это двадцать четвертое ноября одна тысяча восемьсот семьдесят второго года. Когда вы окажетесь в океане, температура воды будет градусов десять-двенадцать. К тому же зимой в Северной Атлантике дует постоянный норд-вест. Я думаю, что вам понадобятся спецсредства, – на стол перед Павлом лег объемистый каталог с цветными иллюстрациями. «Индивидуальные спасательные средства» – значилось на его обложке. А острие карандаша, зажатого в пальцах сотрудника «вспомогательной службы» указывало на фотографию с изображением тряпичной куклы ярко-оранжевого цвета. Павел внимательно посмотрел на иллюстрацию, потом перевел взгляд на «консультанта». Молодой человек лет двадцати пяти в строгом костюме, белоснежной рубашке и черных кроссовках легко и непринужденно выдержал паузу, затем снова заговорил: