Василий Ворон - За пазухой у дьявола

– Наверное, это пансионат для любителей древнего быта.

– А вот не соглашусь, – возразил Егор. – Электричества нет, удобства – дыра в полу.

– А душ?

– Ну, душ, да, – согласился Егор. – А всё остальное?!

– На то и древний быт! – усмехнулась Катерина, но Егор продолжал:

– Дозоры в лесу. Мы ведь вчера нарвались на настоящий дозор. Дальше. Такое ощущение, что они соблюдают маскировку: деревня в лесу, под деревьями, к тому же крыши под дерном с травой.

– Ну и что? В хоббитов играют, – фыркнула Катерина, переворачивая курицу на сковороде. По кухне разносился аппетитный запах.

– Ладно. После разберемся, – вздохнул Егор и кивнул на курицу: – Долго еще?

– Ишь ты, барин, – покосилась на него Катерина. – Нет бы дров нарубить, огонь развести, а то пришел на все готовое. Давай-ка лучше накрой на стол.

– А кофе здесь есть? – не сдавался Егор, окидывая взглядом кухню. Катерина помотала головой:

– Чего нет, так это кофе. А чай имеется. Правда, не пакетированный. И вместо сахара мед, кстати. Правда, еще варенье есть.

– Какое? – оживился Егор.

– Разное. Например, земляничное.

– Вот это поворот! – воскликнул Егор, схватил в охапку Катерину и закружил по кухне: – Мне уже по душе этот древний мир!

– Никто за нами не торопится, – после завтрака сказал Егор. – Пойдем, осмотримся.

Они вышли из дому. Часы Егора показывали десять утра. День был погожий, жаркий. По деревне распространялся запах дровяного дыма: кто-то топил печь.

– Хороший запах, да, Егор? – сказала Катерина, он кивнул и предложил:

– Давай разделимся. Больше увидеть сможем.

Егор пошел вглубь леса, Катерина двинулась к озеру. Пройдя несколько домов, деревья поредели, блеснула водная гладь, скоро лес расступился, и Катерина вышла на взгорок с невысоким обрывом, откуда озеро было видно как на ладони.

На небе ни облачка, озеро спокойное, полный штиль, кромка леса видна по другую его сторону. Кругом тишина, лишь где-то дробно стучит дятел. Катерина прислушалась: кроме дятла было слышно лёгкое журчание воды. Присмотревшись внимательнее, она увидела правее место впадения в озеро то ли небольшой речки, то ли крупного ручья.

Катерина отыскала место для спуска, сошла к берегу, огляделась. Узкая песчаная отмель, не видно ни мостков, скажем, для полоскания белья, ни лодок. Берег был пуст, словно рядом не было никакой деревни. Ручей журчал громче.

И безоблачно было небо над озером, и не было слышно ни шума мотора, и не видно ни самолетов, ничего. Неужели их не пытались искать? Не может этого быть.

Катерина прошлась под обрывом по песчаной кромке, подобрала небольшой плоский камушек, размахнулась и пустила по гладкой воде «блинчик». Получилось ловко, целых 15 скачков. Искупаться, что ли, подумала Катерина, но вспомнила, что где-то там, на дне озера, остался Антон, пилот вертолета и сразу передумала.

Сверху раздался женский голос:

– Сынок, ты зачем здесь?

В ответ послышалось невнятное бормотание.

– Нешто не знаешь, что к озеру ходить не надо?

На этот раз ответил густой баритон:

– Ну, ма…

– Пойдем, пойдем, не упрямься. Отец узнает, осерчает.

Ага, подумала Катерина. К озеру, почему-то, ходить нельзя.

Она выждала время, давая говорящим уйти, и осторожно пошла назад, с неудовольствием рассматривая свои следы на песке. Поднялась на обрыв и тут же столкнулась с человеком.

Это был детина неопределенного возраста, здоровенный, широкий в плечах. Выглядел он словно иллюстрация к труду Дарвина об эволюции видов: было очень похоже, что именно он и произошел от обезьяны. Лоб у детины был низкий, лицо плоское, широкое, глаза сидели глубоко. Пол лица закрывала борода с усами. Брови тоже были косматые, густые, нависая над глазами, отчего те казались еще меньше. Одет он был под стать уже виденным жителям деревни: на нем была рубаха до колен, широкие портки и лапти, самые настоящие, сплетенные то ли из прутьев, то ли из коры и подвязанные тесьмой поверх онучей, намотанных на ногу из светлой плотной ткани. Завершала образ истинного крестьянина шапка из войлока, которую детина тут же и снял.

– Доброго здоровьица, – сказал детина густым голосом, но не тем, что совсем недавно слышала Катерина.

– И вам не болеть, – кивнула она. Борода детины деформировалась, отчего Катерина поняла, что он улыбается и тот представился:

– Матвей меня зовут.

– Катерина, – Катерина слегка присела, изображая книксен.