Елизавета Хейнонен - Таинственное исчезновение шевалье Вальмонта

– Я заметила, что вы очень мало ели, а к некоторым блюдам вообще не притронулись, – сказала баронесса, первой нарушив молчание.

– Я вообще очень мало ем. Чревоугодие не входит в число моих пороков.

– А они у вас есть?

– Не грешит лишь покойник.

– А вы часто грешили? – спросила баронесса.

– Как и все, кто еще в состоянии грешить. Ну, может быть чуть меньше, чем придворные мыши и мышки, поскольку у меня было меньше возможностей.

– Вы всё шутите. Но скажите, вам приходилось убивать? Впрочем, можете не отвечать на этот вопрос, если он вам неприятен.

– Отчего же? Отвечу. Приходилось. Но только в бою. Когда я знал, что моей жизни грозит опасность.

– А такое случалось часто?

– Да как вам сказать. Часто – понятие относительное. Если расценивать его с точки зрения обывателя, который за всю жизнь только раз или два попадает в переделку, то получится, что часто, но с точки зрения моих друзей пиратов – совсем нечасто. Но почему вы спрашиваете?

– Наверное, из присущей всем живым существам кровожадности, – улыбнулась баронесса.

– А я было решил, что вы прикидываете, можно ли нанять меня на роль убийцы.

– Что вы такое говорите!

– А что, устранять соперников и соперниц стало немодно?

– Чтобы устранить соперника, совсем необязательно прибегать к таким радикальным мерам. Есть и другие, более гуманные способы, – сказала баронесса.

– Например?

– Ну, мало ли.

– Попробую ответить за вас. Например, отбить любимого у соперницы и тем самым толкнуть ее на самоубийство.

При последних словах по лицу баронессы пробежала тень. Хотя, возможно, это был лишь отблеск фонаря.

– Чем же такой способ гуманнее? – продолжал допытываться Вальмонт. – По мне так лучше раз и навсегда положить конец страданиям несчастной твари, чем заставить ее пройти через тот душевный ад, через который проходит отверженная мышь.

– Вы сказали это так, словно сами прошли через этот ад, – сказала баронесса, и голос ее прозвучал глухо.

– Как знать. Может, и прошел, – ответил Вальмонт еле слышно.

При других обстоятельствах баронесса не преминула бы зацепиться за эту последнюю реплику, чтобы выпытать у гостя печальную (в этом не было сомнения) историю его любви, но сейчас ей это даже не пришло в голову. Последние слова Вальмонта потревожили воспоминания, которые она давно заперла на ключ в одном из потаенных закутков памяти, запретив себе рыться в этом закутке.

Ее собеседник тоже молчал.

– Становится прохладно, – сказала баронесса через некоторое время. – Давайте зайдем в дом. Да и поздно уже.

Вальмонт не возражал.

Утром следующего дня – часы едва успели пробить одиннадцать – баронесса, находившаяся в своем будуаре, окна которого выходили на подъездную аллею, услышала, как у входа остановился экипаж. Дверцу экипажа украшал герб в виде головки прессованного сыра на красном щите, поддерживаемом двумя закованными в латы мышами.

– Ага! Виконтесса уже тут как тут! – ухмыльнулась баронесса. – В этом городе слухи распространяются со скоростью звука. Стоит только пискнуть, как на другом конце Маусвиля уже известно, кто, где и почему пищал.

Баронесса подошла к зеркалу и припудрила темные круги под глазами, оставленные бессонной ночью: вчерашний разговор с шевалье Вальмонтом никак не шел у нее из головы, не давая ей уснуть. Баронесса опасалась, что виконтесса на правах лучшей подруги устроит ей допрос с пристрастием, а баронесса не была готова отвечать на расспросы. Лишь приведя лицо в порядок и придав ему беззаботное выражение, она поспешила на первый этаж, чтобы поприветствовать гостью.

Виконтесса Фюмезо́н – так звали вновь прибывшую особу – была вдовой виконта Фюмезона, почившего в Бозе около полугода назад. Безутешная вдова до сих пор носила траур, как полагала баронесса, из чувства благодарности к супругу, который, будучи много старше ее, не заставил ее долго томиться в неравном браке, а скончался вскоре после свадьбы, оставив ей хорошее состояние.

– Где он? – спросила виконтесса без обиняков, лишь только дамы обменялись приветствиями. – Я слышала, вы прячете у себя некоего очаровательного юного рыцаря по имени шевалье Вальмонт.

Виконтесса обвела взглядом гостиную, как будто действительно подозревала, что баронесса прячет кого-то в одном из темных углов.

– Я вижу, тебе даже известно его имя, – удивилась баронесса.

– И не только, – ответила виконтесса, лукаво подергивая прелестными усиками.