Ник. Вулкер - Апокалипсис и кот

– Погибнет? –переспросил официант.

– Да, погибнет. – Сделав паузу, Мари продолжила, – Увидев себя в зеркале толстой, она погибнет от инфаркта.

– Мадам сейчас помолчит и подумает в тишине, нужен ли ей десерт, – сказал Серж, сверля взглядом Мари. – Ведь пустая болтовня мешает думать. У нас есть меню, мы вас позовем.

– Итак, вы не успели рассказать, откуда у вас такая ненависть к Николя, – после ухода официанта Мари отпила кофе, и только п осле этого осмелилась взглянуть на Сержа.

Серж смотрел на Мари взглядом, полным злобы. Он одним глотком допил коньяк, бросил деньги на стол и встал.

– В том банке работала моя дочь. Она погибла в перестрелке во время ограбления, – Серж подошел к Мари, крепко схватил ее за локоть, поднимая со стула. – Нам пора, вставайте!

– Эй, не так грубо! – воскликнула Мари, всматриваясь в окно кафе, где виднелся официант с трубкой телефона у уха. Разговаривая по телефону, он смотрел через стекло прямо на Мари. – Туфли! Я же босая! Подождите, я сейчас обуюсь!

– В машине обуетесь, – Серж схватил туфли в другую руку и потащил Мари по площади к переулку, где стоял его “Пежо”. – И не вздумайте вырваться. Я обещаю разрядить в вас весь магазин. Русская рулетка отменяется. Я буду стрелять на поражение. Ускорьте шаг.

– Да что такое-то?! Сидели-сидели, и вдруг подскочили как ужаленные! Здесь лужи! Я босая! Не тащите меня по лужам!

– Не надо было перемигиваться с официантом! Думаете, я слепой? Или дурак? Живее!“

***

– Шило в заднице опять не подвело? – по лицу Николаева было не понятно – доволен он, или нет. – Ладно. Допустим, на этом этапе ты молодец. Этот человек в капюшоне и маске, кажется, действительно следил за Егором в метро. Но нам неизвестно, кто он, и зачем ему это понадобилось. И я не исключаю, что это обычный городской сумасшедший, которых в метро по осени пруд пруди.

– Я бы тоже не придал значение какому-то человеку из метро, который некоторое время идет за спиной у Егора. Если бы не один маленький нюанс.

– Что еще за нюанс? Я что-то не знаю? – Николаев нахмурился.

– Нюанс в том, что этот чудик в капюшоне следит за человеком, который через несколько минут погибнет при невероятно странных обстоятельствах.

– А, ты об этом. Совпадений не бывает, хочешь сказать?

– Именно.

– В этом я с тобой соглашусь, пожалуй. А что там на работе Егора?

– Там только удивление – почему к ним пришел следователь и пытается что-то выяснить. Ведь до сих пор все были уверены, что Егор погиб от несчастного случая.

– Насколько оно искреннее, это удивление? Что тебе подсказывает твое шило… твоя интуиция?

– Все, с кем я общался, были довольно искренни. Одна деталь – за две недели до своей гибели, Егор ездил в город Оренбург в четырехдневную командировку. Коллеге Егора, Надежде, они работают… работали в одном кабинете, показалось, что Егор после приезда немного изменился.

– В чем проявлялись эти изменения?

– Егор… – Максим замялся, обдумывая, стоило ли говорить Николаеву об этой детали, но потом, поняв, что без этого он не сможет обсудить с ним о следующем шаге, решился . – Егор стал какой-то другой, почти перестал общаться, и, самое главное, перестал пить кофе.

– Не понял, – Николаев наморщил лоб. – Ну и что? При чем здесь кофе? Я тоже не пью кофе.

– Егор не мог жить без кофе, пил его литрами целыми днями. А после возвращения из Оренбурга, перестал пить кофе вообще. Мне показалось это довольно странным. По себе знаю – если ты кофеман, то это навсегда. А тут – неделю без кофе.

– Как он объяснял эти свои перемены? Сотрудники, та же Надежда, наверняка интересовались у Егора об этой его метаморфозе.

– Никак. Надежда сказала, что в ответ Егор только загадочно улыбался и молчал.

– Улыбался и молчал?

– Улыбался и молчал, – утвердительно кивнул Максим, виновато улыбнувшись

– Что-то не нравится мне твой вид. Ты на что намекаешь?

Максим снова улыбнулся и промолчал.

– Не хочешь ли ты сказать, что это твое “Егор перестал пить кофе”, и “Егор улыбался и молчал” могут стать основанием для твоей командировки в Оренбург? Не смеши меня, Максим.

Максим вытащил из кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги, положил его перед Николаевым и развел руками.

– Максим, не станет ли наше отделение посмешищем, после того, как окажется, что все твои изыскания не более, чем фантазии, а Егора Никанорова просто случайно придавило дверью?