Андрей Силенгинский - Дело о легком убийстве

– Но может, все-таки… – пролепетал Госсенс.

– Не может! – отрезал я. – Убили, это сомнению не подлежит. И убил кто-то из вас. Больше никого на астероиде во время убийства не было?

Госсенс молчал, сидя с приоткрытым ртом. Вид он имел жалкий и несчастный. Димитра такого вида не имела, но тоже молчала, глядя куда-то в угол. Возможно, она представляла себе, что поставила туда несносного лейтенанта. Слово взял еще один садовник, Пламен Тодоров. Этакий классический тип красавчика-брюнета. Его возраст я не рискнул бы определить. Подобные и в сорок пять стараются выглядеть на двадцать, хотя получается порой неважно.

– Не было, лейтенант, как ни печально мне это признавать. Люди сюда вообще практически не прилетают – срезанные цветы раз в двое суток забирает автоматическая беспилотная капсула. Продукты нам подкидывают раз в декаду, также автоматом. Мы иногда поочередно выбираемся домой, но пассажиров на обратном пути не берем. Сегодня никто не запрашивал наш маяк на посадку. Конечно, при наличии должных навыков сесть можно и вручную, но маяк в таком случае неизбежно подал бы сигнал оповещения. Нет, если вы исключаете возможность несчастного случая или самоубийства, нет сомнений, что убийца – один из нас пятерых.

Он тряхнул головой, возвращая на место непокорную прядь волос. Волевой подбородок смотрел вперед, в глазах светилось мужество, губы кривились в ироничной усмешке. Любой капитан разведывательного звездолета заплакал бы от зависти, глядя как бесстрашно встречает опасность простой садовник Пламен Тодоров.

– Тем не менее, господин лейтенант, – снова заговорила госпожа Ласкариду. – Чем может помочь тот факт, что мы не имеем права зайти в оранжерею, в то время как цветы гибнут?

– Да что может случиться с вашими цветами за несколько часов? – с досадой спросил я.

Госсенс заерзал в своем кресле.

– Позвольте мне ответить, лейтенант. Вы знаете, что мы выращиваем?

– Розоиды, – блеснул я эрудицией.

Госсенс поощрительно улыбнулся, но покачал головой.

– Мраморные розоиды, – уточнил он со значением. – Открыли их несколько лет назад совершенно случайно, как и многие великие открытия. Обычные розоиды растут внизу… – Госсенс замялся на мгновенье, потом снова улыбнулся. – Когда мы говорим «внизу», мы подразумеваем – на Бальдре.

Я кивнул. Бальдр – единственная пригодная для жизни планета в этой системе, довольно давно колонизированная людьми. Весь персонал базы естественным образом был набран оттуда.

– Розоиды действительно напоминают розы, цветы красивые, но ничего особенного, – продолжил Госсенс. – Вы ведь были в оранжерее, видели, наверное. Однако в условиях невесомости или квази-невесомости они проходят через удивительную стадию. Когда бутон достигает критического размера – около восьми сантиметров в диаметре – его лепестки покрываются мраморным узором. Невероятно красивое зрелище! У нас есть срезанные цветы, мы храним их в специальных вакуумных контейнерах, не желаете взглянуть?

– Возможно, позже, – буркнул я.

– Один цветок стоит около пятисот кредитов.

– Сколько?! – я поперхнулся.

– Да, лейтенант, именно так, – Госсенс покивал с таким важным видом, будто именно он сделал это «великое открытие» несколько лет назад. – И в цену заложена не только изумительная красота цветка, но и сложности в его выращивании. Сама среда обитания – это только один фактор. Второй – это длительность мраморной стадии. Когда цветок приобрел мраморный вид, у садовника есть всего около трех минут, чтобы срезать его. Срезанный цветок простоит от семи до десяти дней. Не срезанный вянет и опадает… За то время, пока в оранжерею нет доступа, полагаю, мы безвозвратно потеряли не меньше четырех-пяти цветков.

Я сглотнул. Надо расследовать это дело побыстрее. Не люблю, когда гибнет красота. Особенно по полтысячи за штуку. Но допускать этих садовников к месту преступления я пока не намерен. Среди них ведь практически наверняка есть убийца, мало ли какие следы он может там замести. То, что никаких особых следов я не обнаружил, ни о чем не говорит. Чтобы что-то найти, желательно знать, что ищешь. А я пока представления не имею, почему убили Шталлера…

– Четверо из вас вернутся к своим цветам, когда пятый покинет астероид в качестве обвиняемого, – непреклонно сказал я. – Поверьте, я сделаю все возможное, чтобы это случилось как можно раньше. Если вы заинтересованы в том же, потрудитесь отвечать на мои вопросы правдиво и полно. Давайте для начала определим время смерти, возможно вам удастся уточнить данные коронера. По каким часам вы живете?