Татьяна Линг - Душегуб

– «Черт побери», – ругалась про себя, с началом этого дела я забыла, когда мне удавалось нормально выспаться.

Монастырь. Я еще раз посмотрела на планшет, чтобы удостовериться, а туда ли я прилетела и если бы не мигалки, что встретили меня на подлете, то наверняка я бы перезвонила комитетчику. Святое место, место для молитв и место преклонений, как такое возможно, чтобы здесь кого-то что-то заинтересовало?

Перед островной частью монастыря, что представлял собою подвешенный в воздухе кусок скалы, в недрах которого и скрывалось святое место, находилась парковка, ну как парковка, небольшой кусочек пологого места, что толкался, иначе не скажешь, рядом с внушительным памятником архитектуры. Легкий навесной мост соединял две эти структуры и виделся мне настолько хрупким, что я опасливо и медленно продвигалась вдоль, пока не ступила на скальную лестницу, что круто взмывала вверх. Ступеньки сырые и скользкие, целое испытание верой, подняться по этому пути и может я не могла похвастаться уверенностью в личные силы или в высшие, но по собственной воле я сюда бы не пришла ни за что в жизни.

Еще минут пятнадцать занял подъем, где каждый мой шаг грозился отправить мое бренное тело ко второму солнцу. Хорошо, что в этот раз повезло с погодой и не было ненавистного ветра.

Вот и полицейские, и каменная площадка для ожидающих свою очередь в молельный дом, правда сейчас большая часть состояла из представителей силовых структур, лаборантов и, казалось, история повторяется. Поискала глазами в толпе Тома, снаружи шефа не было, поэтому отчитавшись подлетевшему наблюдателю я прошла под своды скалы внутрь.

Запах ладана и свечей окутал меня стоило продвинуться внутрь, странно, но освещения не было. То ли не успели установить, то ли хватало того, что есть. Угадывая тонкую каменную дорожку, отполированную ногами тысяч, если не сотней тысяч людей, углубилась. Добавилось монотонное бормотание. Жутко. Очень жутко, особенно если представить, что где-то здесь произошло преступление.

– Вирус?

– Я, к сожалению, ничего не могу сделать, по-видимому, что-то в стенах этого заведения, интернет вроде работает, но я ограничена, – пораженно подсказала программа из динамика часов, – сканирую только снаружи, а внутри черное пятно.

Коридор неожиданно кончился и я оказалась в широком холле. Влажные каменные стены, от которых бликовали свечи, создавали другую реальность. Под сводами виднелись деревянные, почерневшие от времени резные балки. В искусственно выдолбленных нишах, в которых горело множество свечей, разворачивались сцены небесных битв ангелов и демонов.

Впереди большой, привлекающий к себе внимание алтарь, над ним крест. Небольшой постамент, с которого вещал пастор был чем-то вымазан, а внизу полукругом сидели в странных позах монашки, сложив руки, приготовившись к молитве. И все бы ничего, только женщины были абсолютно голыми!

На мои шаги отвлеклись те, кто молчаливо наблюдал за этой сюрреалистичной картиной. Полицейские и медики, на груди у которых были специальные красные значки с крестом. Я выдохнула, когда заметила выступившего ко мне шефа. Том приложил палец ко рту, призывая молчать.

Я могла слышать только это несносное бормотание, сначала я приняла это за молитву, но теперь поняла, это раздетые женщины произносили одну и ту же фразу, заезженной пластинкой, странно слаженно в унисон, казалось один кукловод говорил, а несколько ртов просто открывали их, произнося необходимые звуки.

В середине сидела сотрудница медицинского центра, которую часто привлекают для работы с людьми, подвергшимся нападению или насилию. Мона Котэ внимательно всматривалась в глаза монашек и пыталась выйти на контакт. Стараясь не прикасаться к ним, тихим звуком пыталась вывести одну из молящихся из странного транса. Женщина, по-видимому, занималась этим уже продолжительно время, потому как покачала головой и аккуратно, выскользнула из круга.

Подошла к нам с Томом, кивнула мне и устало произнесла:

– Их надо усыплять, понятия не имею, как можно ввести в настолько глубокий транс, мы столкнулись с чем-то поистине необычным и сильным, – Мона пожала плечами.

– Делайте! – разрешил шеф.

Доктор прошла к небольшому чемоданчику, выудила оттуда перчатки, одноразовые шприцы, ловко стала заполнять их прозрачной жидкостью.

Пока нас с Томом оставили наедине, он схватил меня крепко за руку, оглянулся, удостоверившись, что поблизости нет наблюдателей.