Александр Вансович - Одержимый. Дар проклятого

Вставая на ноги, я видел, как в воздухе окутанный чёрной пеленой поднимается извивающийся женский силуэт. Разрывающий перепонки крик усилился, вокруг меня заплясали потоки ветра, и, собравшись в один энергетический поток, ударили в повисший под потолком клубок дыма, который тут же рассеялся. Обмякшее тело девушки с глухим стуком рухнуло на пол.

– Марина! – едва удерживаясь на ногах, я бросился к девушке.

По коже пробежал холодок. Что я натворил… Глядя на безжизненное тело, я ощущал физическую боль. Мариночка… В другом углу комнаты, собираясь из невесомых потоков чёрного дыма, вновь вырастало бестелесное чудовище. Я перевернул девушку на спину… Света?!

Рёбра затрещали в грудной клетке, нечто пытается проникнуть в моё тело и разорвать его изнутри, дикая боль волной отдалась во всех конечностях. Я чувствовал, что отрываюсь от земли, дышать не получается, чувствовал, как чудовище смеётся мне в лицо, именно чувствовал, этот смех будто рождался в голове.

– Нужно собраться, сопротивляйся! – шептал я себе, напрягая все мышцы.

Напряжение росло, что-то внутри меня не давало тьме проникнуть в тело. Я отвлёкся, в нескольких шагах, правее, подо мной лежала Марина, в голове всё плыло, но я мог поклясться, что она дышит, она без сознания, но жива…

Несколько столов вновь разлетелись на мелкие куски, я снова лежал на полу, истекая кровью, рёбра, возможно, сломаны, но сдаваться нельзя! Марина жива, а значит и мне умирать рано. Я с трудом поднялся на ноги, враг, чувствуя, что имеет дело не с простым противником, стал заметно осторожней, пущенный в чудовище энергетический поток, не достиг цели, зато значительно ослабил меня. Теперь готовился к атаке демон, вышедший из Преисподней. Я отбросил все мысли. Марина жива, а значит, дать слабину нельзя ни в коем случае. Всё вокруг растворилось, мы один на один, исчезло всё: люди, мебель, стены растворились в пространстве, это уже был не «Курьёз», не наш мир, они словно застряли в чьём-то пустом сознании, две стремительные противоборствующие мысли.

Меня била мелкая дрожь, нет, это был не страх, не холод, это живая ярость, то, что заставило меня встать на ноги и принять удар. Яркая вспышка! Я не понял, что произошло, словно в огненном шаре, продолжилась схватка. Пронзительный рёв чего-то нечеловеческого разметал искры вокруг поля боя. Я не понимал, что делаю, моё тело меня не слушалось, я, будто наблюдал схватку со стороны, в то же время, находясь в самом центре. Глаза стала застилать непонятная пелена, полная дезориентация в пространстве, я не понимал, жив ли ещё, или эта тварь пожирает мою душу. Нет боли. Провал. Падение. Время остановилось или ускорилось так, что восприятие стало не подвластно простому смертному. Тишина.

Когда я открыл глаза, всё вокруг догорало. Обугленные тела переплетены в дьявольские узоры, предрассветный дождь сквозь прогоревшую крышу заливал угольки, которые с нервным шипением гасли, выпуская в воздух последние струйки дыма. Боль вернулась, абсолютно всё тело болело, будто меня пропустили через мясорубку. Я опустил глаза, желая понять, на чём таком мягком лежу, физическая боль отступила, но на смену ей пришла более жестокая, пронизывающая человека изнутри, это боль утраты. Безжизненное тело Марины мирно покоилось на пропитанной гарью подушке из грязи, пепла и запечённой крови.

Через мгновение люди, чьи приближающиеся шаги я слышал, разлучат меня с Мариной навсегда.

Наутро номер моего журнала так и не вышел в тираж.

ГЛАВА 2

Узкая тропа, густо заросшая пыреем, резко петляла меж покосившихся крестов и рассыпающихся от времени надгробий. Липкий предрассветный туман охлаждал разгорячённое от бега лицо, оседая на волосах и потрёпанной одежде парня, который спотыкаясь о торчащие из земли коряги, нёсся без оглядки, едва разбирая дорогу. Каждый шаг, каждый прыжок давался всё сложнее, спёртый кладбищенский воздух застревал в носоглотке, раздражая слизистую.

Парень бежал из последних сил, ноги болели, полная луна лениво наблюдала за агонией человека, бегущего от чего-то неотвратимого. Шаг, ещё шаг, падение, отчаянные попытки встать и продолжить движение, снова падение, надо хотя бы ползти…

Парень судорожно цеплялся за дёрн непослушными пальцами. Главное, не останавливаться. Скрыться за огромным деревом, выросшем на чьей-то могиле? Отдышаться и продолжить бег? Глупо. Шагов преследователя не слышно, не слышно и его дыхания, но он знал, он чувствовал, что, кто-то, или что-то приближается. Оно не отставало ни на шаг, убегающий понимал, что нечто не гонится за ним, а скорее провожает, или ведёт в ловушку, изматывает, прежде чем атаковать.