Анна Батлук - Самая приличная ведьма

– Я – идейный вдохновитель, – нагло заявил дух. – А о способах хозяйственного обеспечения ты должна думать самостоятельно.

– Ты – идейный вредитель, – я наклонила голову, оценивая собственные труды. Вроде бы все правильно.

– Вон ту свечу передвинь на сантиметр правее, – из картины высунулся призрачный палец, указывающий, что именно духу показалось не идеальным.

Я поджала губы, но свечу переставила. Посмотрела на небо и поморщилась: из-за тучи выглянула луна, а значит, следовало начинать ритуал. Я нервничала и нервничал Уго. Причем дух переживал настолько, что как только я вошла в круг, громким шепотом сказал:

– С Богом!

Я даже поперхнулась от неожиданности. Желать черной ведьме заступничества Господа – как минимум, странно.

– Уго, а ты вообще в курсе, чем мы здесь занимаемся?

– Помощь со стороны никогда не повредит.

Я закатила глаза, но в спор решила не ввязываться.

Заклинание вызова Совета ведьм все выпускницы колледжа заучивали перед выпуском. Тренировались, сдавали экзамен, все для того, чтобы обратиться к наставницам раз в жизни, но у меня имелась еще и шпаргалка. На собственную память я перестала надеяться еще на первом курсе, когда перепутала заклинание немоты и заклинание честности. Колледж конечно остался в выигрыше, потому что магистр Золлинге сознался, как именно списал бесхозные метлы, но я с тех пор все заклинания зашифровываю в заговоренную тетрадку.

Я нараспев произнесла необходимые слова и замерла в ожидании. Минуту-другую ничего не происходило, да и луна скрылась за облаками. Я обернулась к картине и развела руками.

– Ничего не получилось.

– Может быть, в заклинании ошиблась?

Уго высунулся из картины и наклонился над моей тетрадкой. У меня даже руки зачесались запечатать портрет, но для этого нужно было выйти из круга.

– Что ты сюда заглядываешь постоянно? Белые же страницы совсем.

Если бы в тетрадку заглянул человек, его бы шарахнуло проклятьем, но Уго, как обычно повезло – на духа оно не распространялось.

Свечи одновременно вспыхнули и от неожиданности я чуть не завизжала. Хорошо, что сдержалась – по кругу появились полупрозрачные женщины. Вернее, по кругу стояли первые появившиеся, а остальным места не хватило и им пришлось отойти ближе к центру. А в центре стояла я. Так что совсем скоро мы прижимались друг к другу и хорошему настроению это не способствовало. Моему так точно – от призрачных тел сквозило, как из склепа.

– Почему круг такой маленький? – озвучила одна из ведьм мысль, которая читалась на всех лицах.

– Мела мало было, – призналась я.

Ведьмы посмотрели на меня внимательнее и самая толстая, прижимавшаяся ко мне призрачным боком, сказала:

– А ты кто такая? Я тебя вообще не помню, хотя знаю всех выпускниц. Ты вообще ведьма?

– Я вас тоже не помню, – разозлилась я. – Но таких вопросов не задаю.

– Ведьма, – облегченно подтвердила первая. – Хамит, имя не спросив, и злится по поводу и без. Я – Ангелика, старшая из Совета ведьм. А ты кто ты, дитя?

– Франциска Беллингслаузе. Я в прошлом году выпустилась.

– Беллингслаузе, Беллингслаузе, – прошелестело по кругу и Ангелика приподняла брови в вежливом недоумении.

– Я помню Оливию Беллингслаузе.

– Это моя мама, – я машинально махнула в сторону портрета, рука моя прошла сквозь призрачное тело и я взвизгнула от боли. Казалось, будто опустила руку в ледяную воду и забыла ее оттуда вынуть.

– Возможно, – Ангелика важно кивнула.

– Уверяю вас, это точно. Все говорят, что мы с мамулей очень похожи.

– Возможно, – уже с раздражением повторила старшая ведьма. – Но почему ты обращаешься к нам только сейчас?

Правду говорить не хотелось. Любой человек обидится, если сказать, что ты к нему обращаться не хотел, потому что он корыстный, как жаба, которая всех обычно душит. А здесь речь вообще идет о ведьмах и на такое заявление они явно не помощью ответят. Как бы сглаз сразу от тринадцати ведьм не заработать.

– Не было подходящего желания, – выкрутилась я. – Зато сейчас появилось.

Ведьмы переглянулись, подмигнули друг другу и как-то так сразу стало понятно, что поддержки мне не дождаться. Ангелика растянула губы в ядовитой улыбке и слащаво, но безумно гаденько произнесла:

– Поезд ушел, Франциска Беллингслаузе. Поздно спохватилась.

– То есть как это? – растерялась я. Не больно то и хотелось просить помощи у Совета ведьм, но если выясняется, что меня обделили, требую положенное! – Каждой выпускнице обещано одно желание!