Офигелия Лимонарди - Принц восточного ветра

Шершень встал в тревожную стойку и замер. Жужжание смолкло, и даже подвижные усики перестали трепетать в тусклых проблесках света, льющегося сверху. Неожиданно он взлетел на самый верх, выбрал щель, сквозь которую пробивался свет, и начал отчаянно процарапывать в ней проход.

– Молодец, нашел-таки полезное занятие, – похвалила хозяйка, хотя ей и не понравилась нервная нотка, ощущавшаяся в движениях шершня.

У нее за спиной что-то шлепнулось на пол. Тая стремительно оглянулась, но увидела только облачко пыли, поднимающееся от увесистого булыжника, свалившегося невесть откуда.

– Если это паук, то я его не боюсь, – произнесла Тая вслух, чтобы подбодрить себя.

Здоровенные пауки, на которых пастухи катаются, как на лошадках, даже при свете дня многим внушают страх, а уж тут, в подземелье, от них и вовсе можно ждать самого худшего, ведь среди них может попасться и хищник. А хищники, как всем известно, любят полакомиться мясом, и им не объяснишь, что ты – адмиральская внучка и благородная госпожа, которую защищает королевский закон. У пауков закон проще – лопать все, что попадется в их жвала, и темное подземелье – их царство, из которого не сбежишь.

Еще один камень упал совсем в другой стороне – за толстой колонной. Взметнулось облачко пыли, но кто произвел это движение – уловить не удалось. Шершень под потолком словно ошалел и начал прорываться в щель, оставляя на ее краях клочки шерсти.

– Не боюсь, не боюсь, – дрожащим голоском запела Тая, забираясь на каменный постамент и прижимаясь спиной к покатому корабельному боку.

Ее взгляд метался от одного угла пещеры к другому, но разглядеть в них что-то из-за темноты было трудно. Пыль клубилась в мрачных закутках за колоннами, и казалось, будто в них мелькают едва различимые тени.

«Откуда взялась посреди зала эта куча камней? Ведь ее не было, разве не так? – бежали в голове мысли, не успевая сменять друг друга. – А эти круглые отпечатки в пыли? Это мои следы, или чьи-то еще?»

Она подняла глаза к своду, чтобы узнать, не нашел ли Шептун выход, а когда опустила их, куча камней, состоящая из плоских округлых булыжников, оказалась ближе на десяток шагов. Несколько мгновений Тая не сводила с них взгляда – камни казались безжизненными и совершенно недвижными. Она с облегчением стерла со лба холодный пот и рассмеялась:

– Вот какая я бесстрашная освободительница! Стоило провести часик в подземелье – и уже мерещится всякая чушь!

Лучик света упал на ее алую шапочку, сверху посыпались комья земли и труха – это шершень проделал наконец выход наружу.

– Шептун, ко мне! Нам пора улетать! – позвала его Тая.

В этот миг куча камней вдруг взметнулась и сложилась в фигуру, напоминающую чудовищную и кривую гориллу. Обкатанные ветрами камни прилепились друг к другу и застучали, как кости ископаемого скелета.

– Каменное чудище! – взвизгнула Тая. – Только тебя не хватало. Сгинь! Пошло вон! Брысь, кому говорят!

Но монстр, состоявший из оживших камней, и не думал слушаться игрунью. Гремя камнями, чудище начало приближаться. Оно надвигалось, взметая вокруг тучи пыли и оставляя за собой округлые следы.

Инстинктивно Тая взмахнула крыльями, но плотный плащ с меховым подбоем не дал им раскрыться, и она затрепыхалась, пытаясь выпутаться из одежды. Сорвав наконец плащ, она набросила его на голову монстра. Пока тот вертелся, сбрасывая накидку, она подпрыгнула и попыталась вскарабкаться на корабль, но не смогла дотянуться до высокого бортика. Монстр выбросил в ее сторону кулак – тот ударился о корабельные доски и рассыпался ворохом камней.

– Шептун! – отчаянно вскрикнула Тая.

Шершень резко спикировал и подставил ей спинку. Тая запрыгнула на седло и вцепилась руками в высокую луку, стараясь держаться как можно крепче, пока летун набирает высоту. Через пару мгновений оба были уже под потолком. Каменное чудище бушевало внизу и размахивало кулаками. Его длинные руки растягивались, как на резинках – расстояние между каменными сочленениями увеличивалось, сжатые кулаки изгибались и заворачивались за колонны. Однако летать тяжелый монстр не мог – все, на что его хватило, это подпрыгнуть, жутко громыхая каменным скелетом.

Стараниями Шептуна щель в потолке расширилась, однако стоило шершню полезть в нее, как Таю вытряхнуло из седла. Она едва успела обхватить руками узкую талию летуна, соединяющую его грудь и брюшко. Шершень возмущенно загудел – он не выносил, когда его трогали за тонкие части тела.