Анюта Соколова - Родери

Проверяю одежду на предмет чужеродного вмешательства. Рваные обноски вызывают брезгливость, но долг есть долг. Особое омерзение охватывает при снятии ботинок – запах бьёт в нос, а фильтры поставить нельзя: заклинания не только видят, но и чуют. Приворот, к примеру, пахнет клубникой и немного розами, сглаз выдаёт себя вонью тухлых яиц. Правда, от покойного так несёт вином и перегаром, что вряд ли я что-нибудь разберу в этом зловонии. Вещи забирает Эрмен для дальнейшего изучения, я же приступаю к главному – снимку ауры. По ней можно опознать заклятия, творимые покойным. Если повезёт, сегодня мы закроем множество мелких дел по незаконному применению магии. Выпивка стоит дорого.

– Госпожа Родери, – почтительно обращается ко мне Наригер, – обратите внимание: а бельё-то у покойничка хоть и драное, зато шёлковое. И вышивка тут по краю идёт.

Кошусь. А ведь точно! Я руками к тряпкам не прикасаюсь, отличить же замусоленную до такого состояния ткань можно разве что на ощупь.

– Посветите мне, госпожа Саумер.

Вэйта старательно подвигает направленный пучок света. Осторожно, боязливо, несмотря на все мои предыдущие разъяснения, что выделенная магия не причиняет вреда. Люди боятся магии – именно из-за таких, как этот погибший. Все наши жёсткие кодексы не удерживают отдельных представителей от гнуси. Так что я, простите, сострадать покойному не собираюсь.

Изношенные до дыр обноски действительно когда-то очень давно были качественными, расшитыми вручную вещами. Кем он был при жизни? Аура беспощадно выдаёт секреты, как бы хорошо их не прятали, особенно сразу после смерти. На третий день она ослабевает, на девятый от неё остаётся размытый след. Некроманты способны спустя годы улавливать ауры даже у полностью разложившегося тела.

Мне напрягаться не приходится. Умерший охотно делится со мной подробностями о себе, вот только эти данные не сообщат мне ни имени, ни что он делал ночью на заднем дворе кабачка беднейшего в Брэгворде квартала. Сто сорок восемь лет, половину из которых он злоупотреблял спиртным, истощённый до крайности организм. Слепок ауры я фиксирую и приобщаю к материалам.

– Вэл, Эр! – вырывает меня из сосредоточенности оклик Глевуса. – Госпожа Родери! Одиннадцатый час! Пора идти знакомиться с новым начальством!

Раздражённо повожу плечом. И дело не в том, что, руководя Службой три года (негласно, разумеется), я нисколько не сомневалась, что так оно и останется. Досадно, когда от работы отвлекают по пустякам, коими являются старания Лаверса выслужиться перед представителем Короны. Тем не менее я приглушаю свет и следую за остальными.

Молчун собирает всех сотрудников в общем зале. До сегодняшнего дня я и не подозревала, что у нас служит такое количество народу. Похоже, сюда стеклись даже Проверяющие и Чистильщики с улиц, настолько помещение переполнено. Мои спутники еле втискиваются в битком набитую комнату и прижимаются к стенке, я же спокойно направляюсь дальше. Толпа послушно расступается передо мной, пока я не оказываюсь в первом ряду.

Абекром Лаверс, он же Молчун, он же Глава Службы Правопорядка Брэгворда, стоит, покачиваясь с пятки на носок щегольских туфель, теребя в пальцах листок с заранее заготовленной речью, причём длина листа повергает в уныние. Надеюсь, ждёт он не меня. Во всяком случае, моё появление Лаверс отмечает уважительным кивком. Я слегка склоняю голову, и тут сбоку от нас с тихим хлопком раскрывается портал и из него шагает мужчина.

Чуть выше среднего роста, рядом с толстеньким коротышкой Лаверсом он выглядит худым и высоким. Впечатление ещё больше усиливает строгий тёмный наряд, подчёркивающий поджарую, подтянутую фигуру. Вряд ли он настроился сразу по прибытии столкнуться с подобной оравой, но, нужно отдать ему должное, не теряется. Коротко кланяется присутствующим, разворачивается к Молчуну:

– Какая тёплая встреча! Я, признаться, рассчитывал на более скромный приём. Вы представите меня, господин Глава, или мне проще назваться самому?

В этот миг на него нацелены сотни глаз, одни из которых – мои. С любопытством рассматриваю тёмно-русые, слегка вьющиеся волосы, сухое, худощавое, волевое лицо, острый нос, упрямый подбородок. Тонкие брови идеальной формы заставляют меня приглядеться внимательнее – неужели выщипывает? Заметив мой пристальный взгляд, мужчина насмешливо приподнимает одну из них, но от комментариев воздерживается.

– Позвольте мне, – пищит Лаверс и обращается уже ко всем: – Уважаемые коллеги и друзья! В этот знаменательный день с нескрываемой радостью и большим облегчением спешу сообщить вам, что мои неоднократные просьбы направить в Службу Правопорядка Брэгворда достойного представителя Короны наконец-то были удовлетворены! Я несказанно горд оказанной именно нашему отделению честью, которую мы, несомненно, заслужили, поскольку успех трёх последних лет…