Анна Велес - Смерть во имя истины

Посланник указал на Арама, который застыл у входа, глядя на второго послушника с некоторым испугом. Саймей обернулся к юноше и заметил полный злобы взгляд, который метнул незнакомый послушник на его провожатого, и удивился. Не столько злобе этой, сколько тому, что Арам, явно по природе своей не отличавшийся покорностью, эту злобу принял с каким-то смирением. Второй послушник обратил взор на гостя, чуть склонился в поклоне и вышел, не поднимая более взгляда. Посланник повернул голову ему вслед вовремя, чтобы заметить, как проходя мимо Арама, тот ущипнул его. Но юноша, перенес и такое наказание почти спокойно, только чуть сжав кулаки.

– Закрой дверь, мальчик и приготовь мне воду для омовения, – распорядился Саймей задумчиво. – Я же пока подготовлю свой наряд.

– Я могу и сам, – робко предложил юноша. – Я скор и умел. Не раз приходилось мне выполнять услугу такую для учителя моего.

Произнося слова эти, послушник расторопно сновал по комнате, готовя омовение.

– Спасибо, – поблагодарил его Посланник, распоясывая талиф. – Сделай воду прохладнее. В день жаркий не желательно мне омывать тело теплой влагой.

Юноша кивнул и плеснул воду из небольшого бочонка в широкую чашу для омовений, приготовил тряпицу и метнулся к узлу.

– Все же оставь это мне, – Посланник отвел руки ученика. – Я не привык к слугам, Арам. И к тому же, я замотал в свой талиф,для большей сохранности, пергаменты, которыми очень дорожу.

И он начал освобождать свитки из свертка.

– Могу ли я спросить тебя, отец, что в них? – Посланник заметил благоговейный восторг в глазах ученика, когда тот смотрел на свитки.

– История народа твоей страны, – любовно поглаживая пергамент, ответил Саймей. – Что было здесь еще при правлении наместников-ремов.

Юноша застыл, не отрывая взгляда от бумаг.

– Я вижу, ты не равнодушен к чтению? – довольно улыбаясь, заметил Саймей.

– О да! – счастье горело во взоре послушника. – За то и замечен был я учителем моим и принят им.

– Ну что ж, – Посланник достал из узла баночки с маслами для умащения тела. – Если будешь верен мне и послушен, я дам тебе читать эти пергаменты.

– Не сомневайтесь во мне, отец, – порывисто заверил юноша.

Посланник улыбнулся и, протянув руку, потрепал юношу по волосам. Жест этот был непривычен юноше, но в тоже время приятен. Посланник еще не привык, что в этой суровой стране, да еще и в стенах обители, послушникам вряд ли доставалось много похвал и каких либо простых человеческих знаков симпатии.

– Пока буду я омываться, – распорядился он, – Развлеки меня разговором.

Он взял тряпицу и начал обтирать тело водой, смывая пыль дороги и усталость.

– Умным и великодушным был настоятель твой, – заметил он, видя, что от такой просьбы юноша растерялся. – Сердце его было добрым.

– Он был великим человеком в доброте своей, – отозвался юноша. – И почитал я его, как отца, и старался быть прилежным, угождать ему во всем и ни в чем не вызвать недовольства его.

– Но не всем здесь мил ты, как я заметил, – Саймей встретился с юношей взором.

– Зосим старше меня, – смиренно отвечал Арам, тут же растеряв все свое хорошее расположение духа. – И род его древнее и благороднее моего.

– Вот как, – задумчиво сказал Посланник. – Здесь в земле фарсов обычаи рознятся с теми, к коим привык я в Визасе. Хотя я читал, да и сам видел в прошлые свои приезды в вашу страну, что здесь происхождение твое определяет судьбу. Ты же из фарсов?

Юноша вздрогнул и опустил глаза. Посланник удивился. Догадаться о происхождении Арама труда не составляло. И дело даже было не в том, что он носил фарсское имя. Юноша был худым и высоким, его черные волосы вились, глаза юноши были темными, да и черты лица не оставляли сомнений в его происхождении.

– Чем я обидел тебя? – спросил Саймей, обтираясь длинным белым лоскутом.

– Нет обиды в словах твоих, – торопливо произнес юноша. – Я запамятовал, что ты не из Лехема и вообще не из страны фарсов, хотя только что сказал ты мне об этом. Тебе не ведомо о роде моем и о принятых здесь порядках.

– Просвети меня, ученик, – мягко попросил Саймей, умащивая тело. – Конечно, если подобные разъяснения не слишком тягостны для тебя.

– Мой род давно смирился со своим положением, – сказал юноша, и голос его окреп, налился даже некоторой гордостью. – Во времена прихода к нам, недостойным, Господа нашего в обличии его земном, фарсы отвергли его, как посланника Небес.

– Это я знаю из истории, – кивнул Посланник, надевая ярко-серый талиф. –За то были прокляты они Пастухом, и проклятье до сих пор лежит на плечах их. Но чего стыдиться тебе, ученик, ежели ступил ты на путь истинный и уверовал?