Анжелика Висконти - Укротитель тьмы. Part 2

Зарина была жизнелюбивой, общительной и энергичной девушкой, поэтому попрощаться с ней пришло человек двадцать. Это не так уж и много, но и не мало, особенно сейчас, когда больших дружных семей трудно сыскать. Такой не было у Моновой, такой нет и у Ника.

Глядя на это сборище, чародей решил, что оно наверняка окажется столпотворением по сравнению с тем, кто придет к нему. От силы пять человек провожали бы его в последний путь. Это измышление заставило его вздрогнуть.

За несколько шагов Ник понял, что одет не слишком соответствующим образом и быстро застегнул плащ на все пуговицы. Так от белой рубашки остался всего лишь воротник, которого в прочем тоже почти не было видно.

На появление нового лица обратили внимание немногие. Присутствующие были слишком раздавлены горем и, как это всегда происходит, замкнулись в себе, чтобы обращать внимание на кого-то еще.

За исключением ведьм из ковена «Златой локон». Они выстроились рядком у самого гроба. Как самые близкие, до страшного похожие на клонов с одинаковыми волосами и в черных одеждах. Ник сразу отметил, что те не в полном составе. Кроме отсутствующей по известной причине Карен, не доставало еще Ингер и Марины. Изольда, в черном платьице по всем канонам Коко Шанель кивнула чародею в знак приветствия. Сегодня ее лицо казалось пергаментным.

– Надо поговорить, Фельсенбург. – хрипло сказала она. – После церемонии.

Ник кивнул и пристроился с противоположной стороны от ведьм. Причина беседы была вполне ясна. Ведьмы, входящие в ковен ощущали друг друга, потому что при обряде инициации делились кровью. И если кто-то из сестер отходил в мир иной, другие это чувствовали. Но вот незадача, Ник пока не решил, как ему себя вести. Он не был уверен, что способен хорошо разыграть изумление перед двухтысячелетней ведьмой, а меж тем сказать правду могло оказаться опасно для жизни.

– Здравствуйте, господин Фельсенбург. – вдруг прошелестел кто-то совсем близко.

Расшалившееся воображение уже начало подсовывать чародею призраков, и он судорожно обернулся. Рядом с ним оказалась Мариэлла. В черном закрытом платье и полушубке из темной норки ее лицо правда светилось около привиденческим светом, местами не уступая Ротфусу. Ее притягательные черные глаза покраснели, а нос распух. При этом казалось, что любой порыв ветра унесет госпожу Вяземскую, как засохший лист. Однозначно нудно было торопиться с развенчанием проклятия, иначе они серьезно рисковали не успеть.

– Здравствуйте, Мариэлла. – почтительно склонил голову Ник. – Как вы себя чувствуете?

Девушка махнула тонкой ручкой, в которой был зажат платочек. Чародей потянулся мысленно к своим чарам-кокону, проверяя их крепость. Результат оказался неутешительным. Ниточки-ленточки заклинания трещали п швам, под шквалом эмоций, что обуревали господу Вяземскую. А за этим, все сильнее истончающимся заслоном пульсировало и чернело проклятие, похожее на взбесившийся сгусток непроницаемого дыма. Ой-ей..

– Уж точно лучше, чем Зарина. – голос Мариэллы сорвался на предательский всхлип, когда она бросила взгляд на подругу.

Ник посмотрел туда же и горло его перехватило. Зарина выглядела как спящая царевна. Такая же прекрасная, но холодная и неживая. Гримеры поработали над ней отлично – шрам на шее мог различить только тот, кто знал, где его искать. Светлые волосы были распущены, легкий макияж придавал дополнительной юности и без того молодому лицу, делая Монову совсем девочкой. чародей даже вспомнил это длинное шелковое сиреневое платье. В нем Зарина была на первом свидании с Ником. Тогда после одной из первых щедрых получек чародей набрался смелости и пригласил ее в ресторан. Отличное было время.

Душа разорвалась на тысячу частей, когда память услужливо проиграла в голове воспоминания, связанные с Зариной: мимолетный, но столь приятный роман, чаепития в офисе Ника, болтовня обо всем на свете, что называется, «за жизнь». Монова была человеком неутомимой энергии и даже непривычно было видеть ее столь неподвижной.

Даже во сне Зарина постоянно ворочалась делала смешные гримасы и что-то бормотала, слоено бы состояние сна тяготило ее своей статичностью. Словно бы организм ведьмы знал о скором конце. Да… у всех своя судьба, но почему она должна быть такой ужасной?

Ник ощутил, как что-то мокрое и горячее упало на руку и смахнул еще другую слезинку с глаза. Как он только мог думать бросить это дело? Послышались тяжелые шаги, и Вяземский приобнял Мариэллу со спины, согревая.