Эйке Шнайдер - Целитель

Он свил нити, показывая, и тут же распустил. Все равно ничьей крови под рукой нет.

– Я думала, это сплетни.

– Нет.

– Твой образец я сжег, так что ты вольна идти, куда глаза глядят.

– Я не предам орден… Я же не ты.

Альмод усмехнулся.

– Твое дело.

Он подхватил с сундука мешок.

– В чем подвох? – спросила она в спину.

Он обернулся. Приподнял бровь.

– Ты – дезертир и убийца. Зачем все это? Возиться со мной, оставлять деньги, вещи… Зная, что я буду тебя искать. В чем подвох? Нравится играть со смертью?

Альмод пожал плечами.

– Может быть, жаль трудов, потраченных до того, как все пошло кувырком.

Девчонка изменилась в лице. Ага. Дошло, наконец, что ей жизнь спасли. Альмод ухмыльнулся.

– Может быть, я не люблю топить котят, а убить тебя сейчас проще, чем утопить котенка. А может быть, меня греет мысль о том, как тебя встретят в ордене, который тебе так дорог. Стоять под плетью не слишком приятно, знаешь ли…

Она резко села.

– Что ты им написал?

Здорово, видать, разозлилась, только что руки поднять не могла.

– Я? Зачем? – Он широко улыбнулся. – Они сделают выводы и без меня. Ты исчезла. Образец исчез, это обнаружили сразу же, как добили тварь и стали хоронить мертвых. До столицы триста лиг, на почтовых лошадей у тебя не хватит денег, моя щедрость не простирается так далеко. Искать оказию, останавливаться для заработка… даже чтобы ограбить путника, нужно время. К тому моменту, как ты доберешься до ставки, соратники, – Альмод хмыкнул, – все будут уверены, что ты дезертировала, а чтобы не нашли, прихватила образцы. Кто там сейчас Первый? Астрид? Она упертая, если уж чего решила, не передумает. Так что… пятьдесят плетей.

Она обессиленно рухнула на овчину.

– Сволочь…

Он пожал плечам и шагнул в лес. Пусть думает что хочет, есть заботы насущней.

На самом деле едва ли Нел обвинят в дезертирстве, если она вернется в орден сама. И если не дура, она это поймет. Но, может быть, передумает возвращаться. Стоило столько возиться, чтобы через месяц-другой девчонка сдохла где-нибудь в другом мире, когда командир не удержит плетение прохода. Или ее все же достанет очередная тварь. Альмод терпеть не мог бессмысленной работы, а при таком раскладе все его труды выходили именно что бессмысленной работой. Впрочем, сам дурак. Зарекался же подбирать бездомных котят.

Мешок с вещами и серебром он закинул в дупло старой березы. Там который год было осиное гнездо, так что вряд ли кто полезет. Насекомые побились о барьер, выплетенный Альмодом, и отвязались.

Переклички поисковиков в лесу по-прежнему не было слышно, зато, когда он подошел к городу, застучали топоры. И не один. Как будто половина Мирного выбралась по дрова на ночь глядя. Совсем они там с ума посходили, что ли?

А потом в нос шибанул запах гари. Альмод озадаченно нахмурился. Для лесных пожаров рано, весна хоть и была теплой, но лес еще не прогрелся до того состояния, что готов полыхнуть от малейшей искры, точно трут. В городе пожар? Поэтому чистильщикам не до поисков пропавшего командира?

Он прибавил шагу, забыв, что нужно быть осторожным. По счастью, ноги помимо разума несли его в обход лесорубов. Что-то в них тоже было неправильным… Нет разговоров, понял Альмод. Разговоров, шуточек-прибауточек, добродушной ругани – всего того, что сопровождает людей, работающих хоть и тяжело, но не в одиночку.

Он вышел на опушку, замер на миг. Частокол стоял, как прежде, но за ним не было видно крыш. И куда-то пропали караульные-ополченцы у ворот. Гарью воняло и вовсе невыносимо. Да что там случилось? Забыв об осторожности, Альмод пролетел ворота едва ли не бегом и застыл, задохнувшись, точно от удара под дых.

Города больше не было. Черные остовы домов, где-то – со скелетами крыш, где-то лишь торчали в небо закопченые трубы печей. Каким-то чудом уцелел трактир, он же постоялый двор, он же бордель – только крыша провалилась, да закоптилась стена. Значит, пожар не отсюда пошел. Альмод огляделся: на дальнем краю города виднелись относительно целые дома. Похоже, огонь начался где-то в центре города.

Он сгреб за грудки ближайшего прохожего, тот не возмутился, смотрел куда-то сквозь Альмода пустым взглядом.

– Что случилось?

– Пожар.

– Вижу, что пожар. Как?

Альмод встряхнул мужика посильнее, тот словно проснулся на миг. Высвободился.

– Под утро загорелось. Говорят, дом Харальда, еле успел с сыном выскочить. А потом – ветер…

Ветер, несущий искры. Деревянный город занялся мгновенно. Альмод выпустил прохожего, огляделся.