Евгения Ляшко - Альпийцы. По следам Суворова [litres самиздат]

– Когда твоих родителей не станет, ты поймёшь, что твоя мама имела в виду, – сказал хранитель и исчез.

Никита нахмурился, ему стало грустно, мысли быстро понеслись в его голове – «Кустоди прав. Двойной смысл этой фразы я не уловил. Я единственный ребёнок в семье. Получается, что когда моих родителей…То я останусь совсем один в этом мире!».

Дверь в его комнату открылась, на пороге стояла мама.

– Отец уже машину прогревает, ты готов, наконец? – спросила она строго, но увидев расширенные от страха глаза сына смягчилась. – Сына, что-то не так? Что тебя тревожит?

– Мама, а почему у меня нет брата или сестры? – спросил Никита, кинувшийся обнимать маму.

– Ты знаешь, когда мы с твоим отцом были молоды, мы планировали иметь большую семью. Но потом, когда ты у нас появился и стал расти, мы подумали, что хотим всех себя отдавать только тебе, – ответила мама, одновременно нежностью и горечью сожаления в голосе.

– А вы не хотите ещё подумать и подарить мне близкого человека? – задал Никита очень взрослый вопрос.

– Давай мы с папой это как-нибудь обсудим, а сейчас быстро одевайся, мы уже опаздываем! – сказала мама.

Никита, улыбаясь, заторопился, он видел, как стало сиять мамино лицо, несмотря на это серое туманное утро.

Процедура посещения запасников краеведческого музея была витиеватой и занимала пару часов сбора подписей. В конце концов, когда все разрешения были получены Никита, Влад, Татьяна и Валя ожидали сопровождающее лицо от музея, более высокого ранга, чем экскурсовод. Иван Андреевич привёз ребят и, сославшись на какое-то дело, пообещал заехать за ними ближе к вечеру.

Ребята уже немного заскучали, когда на пороге, малого актового зала, где они томились от безделья, появился Артём Романович.

– А вот, кто в запасники рвётся, я всё думаю, кому это они понадобились, что меня от работы оторвали! – сказал он, едва увидел ребят.

Его приветствие не предвещало ничего хорошего.

– Что вы там забыли? Мало, что ли, в читальном зале музея информации выставлено? – недовольно спросил он, пройдя, опираясь на палочку в центр актового зала.

Таня, решила взять удар на себя.

– Артём Романович, я так за вами соскучилась, мы же последний раз летом виделись. Как вы себя чувствуете, как нога? – спросила она, ласково улыбаясь и пододвигая ему стул.

– Танечка, сокровище моё, как ты здесь оказалась? – сменил гнев на милость Артём Романович, растаявший от лилейного голоса Тани.

– Не поверите! Вы меня так воодушевили на раскопках, что я даже подумаю связать свою жизнь с археологией. Как только узнала, что будет проект в музее, записалась в добровольцы, не раздумывая. Это я всех уговорила пойти в запасники. Хоть Валентин и предупредил, что там одна пыль. Я всё равно надеюсь подобрать, что-то оригинальное по нашей теме. И такая удача, что вы идёте с нами! – улыбаясь, сказала она и часто заморгала, перебирая в руках свою длинную косу.

Никита с Владом переглянулись. От своей боевой подруги они не ожидали такого перевоплощения.

Артём Романович растаял окончательно.

– Ну, хорошо, только ради тебя, – сказал он Тане и, повернувшись к Вале, спросил: – Охранники уже включили вентиляцию?

– Да, я их сразу попросил, как только начал оформлять допуск, – ответил Валя, смотрящий с удивлением на развернувшееся перед ним представление.

– Ваш наставник говорил, что вы по Суворову делаете доклад, верно? – спросил Артём Романович у ребят, которые молча закивали.

– Хорошо, у нас там стоит копия картины Сурикова «Переход Суворова через Альпы в 1799 году». Раму только восстановить надо. Мне она не нравится, если честно, так как далека от натуральности. Художник, конечно, посетил Швейцарию, чтобы изобразить природу. Однако ни один конь не будет гарцевать перед обрывом, и солдаты не дураки, чтобы скатываться с горы с торчащими вверх штыками. Но вам для оформления зала и привлечения внимания сойдёт. Это раз. Мундиры той эпохи у нас не все выставлены. Можно на время освободить манекены из других выставочных залов, и добавить ряд бравых солдат по обе стороны картины. Будет зрелищно. Это два. В части обмундирования и оружия было пару ящиков, которые можно будет на столах разложить в день выставки. Это три, – сказал Артём Романович.

Он посмотрел на Валю, и спросил:

– Ты сам, что-нибудь припомнил?

– Кажется, вы всё перечислили. Мне ничего больше в голову не приходит, – ответил скромно Валя.

– В общем Валентин посмотрит номера в картотеке, того что я указал и сам возьмёт всё это в хранилище, а вам и впрямь там нечего делать. Всё что вам понадобиться, я уже перечислил, – сказал Артём Романович и похромал из актового зала.