Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #1 [litres самиздат]

– Ага… Только из дома не выходи, окна не открывай, кури чуть ли не в унитаз, да и то, только после того, как его проверят до подвала…

Антон, мастерски копируя раздражённые интонации приятеля, продолжил:

– На диване валяйся, холодильник забит деликатесами за счёт руководства, делать ничего не надо… – его голос окреп. – И ты ещё смеешь бурчать на мелкие неудобства, хам неблагодарный! Да мне бы так, да ещё и с Розочкой… Не в притоне наркоманском ведь сидишь, а дома! Придёт Бездушная – примем, упакуем, сдадим куда положено…

– А куда положено, если она неумирающая? Ну не в колонию же.

– Не знаю. Куда следует. Не перебивай!.. А не придёт – вынут из тебя силу Яги и переведут в другой город. И всё! Колдунье только и дел будет, что за тобой по миру бегать! Она из страны сразу ф-фьють! – Швец изобразил рукой стремительно улетающее что-то. – Здесь ей опасно! Здесь МЫ не дремлем!

Помощник захлопал в ладоши и добавил:

– Зазвучали овации, переходящие в бурные аплодисменты! К делу давай, оратор… Когда начинаем?

Инспектор посерьёзнел.

– Сейчас. Пока вроде бы тихо, никого не засекли. Но ждём. Больше чем уверен – недолго. Твой адрес ей наверняка известен.

– Кто бы сомневался, – криво усмехнулся Серёга. – Его только слепоглухонемой среди нечисти не знает, да и то не факт. Хорошо. Сейчас так сейчас. Перед смертью не надышишься. Последняя просьба…

Кулак Антона мелькнул в воздухе с такой скоростью, что подчинённый его попросту не заметил. В голове у Иванова зазвенело, в глазах взорвался радужный фейерверк.

– Ты мне такие разговоры прекращай! – прямо в ухо парню заорал Швец. – Слово – материально! Накликать беду хочешь?! Ишь ты, последняя просьба… Я не желаю слушать подобный бред! Приступай к работе: займи горизонтальное положение на диване и включи телевизор! Раз в полчаса переворачивайся на другой бок, а то пролежни будут! Если что – я на связи! – а затем Антон вполголоса добавил. – Да не бойся ты за Машку. Не пустят её в первых рядах.

– Спасибо…

***

… Проснулся Иванов от того, что невидимые тиски сдавили грудь. Попытался вздохнуть – куда там! Словно преогромный великан зажал его тельце в своём кулаке и медленно, капля за каплей, выдавливал из помощника жизнь. Попробовал закричать – никак. Печать, на удивление, почти не отозвалась; так, лишь дала себя слегка ощутить. Накатила паника.

– Проснулся? Силён… – звонкий, девичий голос прозвучал совсем рядом, в изголовье.

Иванов с огромным трудом скосил глаза и увидел девушку лет двадцати, самую обычную. Среднего роста, полненькую, с крашеными в светлый цвет волосами, в блузке и джинсах. И не имеющую абсолютно ничего общего с портретом, продемонстрированным ему Антоном.

– Что, не похожа на фотокарточку? – рассмеялась незваная гостья. – Не расстраивайся, такое бывает. Могу превратиться для твоего удовольствия хоть в Клавдию Шиффер. Только вот не получится. Времени мало.

Произнося эти слова, она ловко что-то рисовала пальцем на груди парализованного Сергея, не забывая обмакивать свою импровизированную кисть в самую обычную поллитровую банку с буро-мутным раствором.

– Всё! – радостно поведала она и улыбнулась простецкой, приятной улыбкой. – Я, наверное, должна сейчас ответить на все вопросы по законам жанра, но не стану. Некогда. Скоро твои архаровцы сюда ворвутся. Вы что, думали, я о ловушке не догадаюсь? Как дети… Только не получится ничего у них. Тут, помимо Полога Невидимости и прочих стандартных атрибутов, ещё и Стена Мрака есть. У немцев в войну выучила. Там, знаешь ли, всяких специалистов хватало. А её даже с вашими отметинами на раз не взломаешь. Минуты две точно есть… Мне хватит. А потом ловите до посинения, глупенькие. Не удержит меня ваша ловушка, неужели не поняли?

Банка полетела в угол, разбрызгивая содержимое. У Бездушной в руках появился нож. Обычный, дешёвый кухонный китайчонок. Из тех, что на каждом углу продаются в копеечных магазинчиках. Колдунья вздохнула.

– Что же, пора заканчивать. Прощай.

Нож, зажатый в обеих руках, взмыл в воздух и стремительно рухнул вниз. Туда, где сердце.

Боли, как таковой, Сергей не почувствовал, лишь лёгкое жжение и спазм, пробившийся даже через наведённый паралич и выгнувший тело дугой. И тепло. Приятное, обволакивающее, почти родное…

– Будь ты проклята, – одним дыханием, подкреплённым силой воли и ненавистью к собственной убийце, попрощался Сергей. И умер.

***

…Очередь, спокойствие, осознание конца пути…