Юрий Гнатченко - Лютобор, собиратель рун [litres самиздат]

– Но зачем же убивать людей? Зачем тебе нужна их жизненная энергия?

– Рун много. И не только последний из богов передал их людям. Часть досталась второй группе, скажем так по наследству от других первых богов благодаря естественному смешению генов. Боги были ветрены и в самом начале им еще были не чужды человеческая любовь и страсть.

– И все же?

– Те руны, изображение которых у тебя имеются – уклончиво ответил волхв – Это руны для поиска, обнаружения и уничтожения эмиссаров из иного измерения.

– Да ладно. – не поверил Николай и даже вскочил со скамейки – Ты хочешь мне сказать, что эти семеро убитых…

– Да. – подтвердил Лютобор и твердо посмотрел в глаза Николаю – Они нелюди. В этих оболочках обитали иномирные сущности, единственным стремлением которых было истребление людей.

– А если бы они были обычными людьми? Если ты ошибся и…

– То руны бы не сработали. – развел руками Иван – все просто. Именно эти руны бы не сработали. Они настроены на капсуляцию именно иномирной энергии вплетенной в биополе человека. Если проводить аналогии то эти семь рун это сети. Ты можешь сколько угодно опускать их в аквариум, но воду ты не вычерпаешь, только рыбку.

– Но они же умерли. Я имею ввиду сами люди. – не сдавался Николай.

– Умерли. – согласился с ним Иван – Умерли очень давно или недавно, но они погибли оставив после себя лишь оболочку в которой жил эмиссар.

Немного помолчав и как бы невзначай бросив взгляд на свои часы волхв продолжил:

– Увы но за последние тысячи лет генофонд людей претерпел значительные изменения. И вторая группа…ее защита ослабела. Теперь эмиссарам стало проще проникать в наш мир. Так что защита людей на сегодняшний день сводится в незаметности. Чем меньше и незаметнее био-энергетическое поле человека, тем за него сложнее зацепиться иномерянам. Но как только человек возжелал запретного, им стали обуревать сильные негативные эмоции, его аура начинает притягивать самонаводящиеся каналы иномирян, их Кротовы норы. И вот спустя какое то время мы получаем эмиссара. Воплощение истинного зла на земле. Не эфемерного, а конкретно стремящегося уничтожить всех вокруг.

Николай не находил себе места. Вскочив со скамейки он не заметил как начал ходить взад-вперед, пять шагов в одну сторону и пять в обратную. Так он делал лишь в крайне сложных ситуациях, когда помимо размышлений ему мешали обуревающие эмоции и ходьба позволяла устранить последние.

Все рассказанное Лютобором укладывалось в голове старшего следователя причудливым калейдоскопом, завораживая и сбивая с толку. Немного резче чем необходимо Николай повернулся обратно к скамейке.

– Я услышал тебя, но…

– Но не готов договариваться – словно прочитав его мысли, покачал головой Лютобор – Ох уж эти христиане. Собрали все факты в кучу, творчески переработали и даже создали культ, который бы противодействовал эмиссарам. Вот только позабыли опять о сущности человеческой. Как говориться в пословице – пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Тебе веры не хватает.

– Фактов. – упрямо покачал головой Лахитин – Я видел сотворенное тобой и оно не укладывается в голове. Я услышал тебя и снова сказанное тобой слишком фантастично. Веры говорить мне не хватает? Увы, мне нужна взаимосвязь между реальностью и историей.

– Кхе…– вдруг рассмеялся волхв – Древняя кровь. Упертые. Сам такой. Факты говоришь нужны? Ну пошли, будут тебе факты.

Одновременно с этим из-за спины Лютобора словно распустились призрачные лепестки, которые спустя секунду обняли его и Николая соединившись в прозрачную и слегка подернутую туманом сферу. Едва только старший следователь открыл рот, чтобы хоть как-то выразить свои чувства, пространство вокруг пузыря подернулось рябью, а по стенкам их укрытия зазмеились кровавые письмена рун.

– Твою же мать! – выругался он. Быстро бросив затравленный взгляд по сторонам. Его мозг хаотично искал выход, но пока попавший в совершенно невозможную ситуацию Николай пытался осознать, хоровод вокруг них замедлился, а спустя секунду полностью исчез. Вместе с последними с мелодичным перезвоном исчезла и сама сфера.

Вот только находились они теперь не в парке Майи Плесецкой, а в какой-то больнице. Рядом с ним прошла медицинская сестра и не придумав ничего получше, он схватил ее за руку и быстро спросил:

– Тысячу извинений, не подскажите где мы находимся?

– Это городская онкологическая больница шестьдесят два города Москвы. А вы собственно кто и что тут делаете?