Юрий Гнатченко - Лютобор, собиратель рун [litres самиздат]

– Нет дела! Нет! – вдруг взъярился капитан и его двойной подбородок чуть не шлепнул хозяина по губам – Подохла училка от самогонной бурды. И можешь меня не пугать, стреляные! Дело я возбуждать без состава преступления не буду, а тебе копаться на моей земле не позволю. Уяснил?

В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием капитана Щеколдина. Лахитин же в свою очередь старательно сдерживал подкативший приступ бешенства, который последний раз он испытывал в конце двухтысячных. Именно тогда зарвавшимся следователям устроили серьезную чистку рядов. Дело старались особо не афишировать, чтобы не выносить сор из избы, но сколько вот таких зазнавшихся и считающих себя чуть ли не владетелями волостей и губерний пришлось посадить, Николай помнил отлично. Как собственно и методы борьбы с такими. Круговая порука, покровительство высшими чинами требовало планомерной осады чтобы выкорчевать такую заразу, вот только времени как раз у Николая и не было.

Немного отстранившись от клокотавших эмоций внутри себя, он оценивал два доступных ему варианта. Первый из них был вроде бы на поверхности, а именно звонок Гладиолусу и завтра же внеплановая проверка перешерстит весь местный бомонд обряженный в полицейскую форму служивых. Вот только результативность такого хода мягко говоря низкая. Такие набеги генеральной прокуратуры были сродни применению тяжелой артиллерии при охоте на скунсов, а значит после обстрела результат будет на лицо, а так же на деревьях, траве и кустарниках. Маленькие такие кусочки из которых потом самому же следователю и придется собирать пазл дела покойной Чумаковой.

– Чертовы скунсы… – в итоге Лахитин принял решение идти по второму варианту, хотя лично ему импонировал конечно же первый. Вот только делу требовался менее кровавый и более эффективный подход, а значит подавив в себе негативные желания он решил начать со второго варианта. Сказанное же им в слух было следствием образовавшейся устойчивой фобии к полосатым хищникам, которые все чаще и чаще стали олицетворением определенных невзгод на жизненном пути старшего следователя.

Покинув все так же молча кабинет капитана, Лахитин отправился на поиски более старших коллег с показателем коэффициента интеллекта хотя бы выше ста десяти единиц. И спустя буквально десять минут такой нашелся, что свидетельствовало о негласном наблюдении Фортуны. Правда сходу определить на чьей стороне эта ветреная богиня решила выступить, играя за Николая или активно помогая местному УВД, выяснить сразу не представлялось возможным.

– День добрый, вы потерялись? – к старшему следователю обратился достаточно спортивного вида, лысеющий сотрудник МВД. Судя по погонам он был в чине подполковника. А вот умные глаза и то, что он следовал от проходной где до этого быстро перебросился несколькими фразами с дежурным, свидетельствовали о незаурядном уме.

Только представившись Николай тут же получил предложение обсудить возможную и посильную помощь Барвихинского МУ МВД непосредственно старшему следователю. Пройдя в кабинет с табличной «Начальник Барвихинского МУ МВД, подполковник Вохлов И.И.» Лахитин осознал, что двигается в правильном направлении.

Быстро изложив суть своего пребывания у них в гостях и острую необходимость переговорить со всеми кто выезжал на осмотр дома покойной Чумаковой, он получил не менее откровенную просьбу по возможности воздержаться от этого.

– Иван Игоревич я вас не совсем понимаю? – покачал головой Николай, предельно четко понимая, что все же придется подключать тяжелую артиллерию. Что-то не очень чисто в местных реалиях.

– Откровенность за откровенность Николай Васильевич… – вздохнул подполковник – Я прекрасно знаю кто вы и как вы умеете работать. Вы не зря кроме неофициально числитесь лучшим следователем генеральной прокуратуры за последний десяток лет так что рано или поздно добиваетесь своего.

– Но…– стимулировал замолчавшего начальника местного МУ МВД Николай.

– Но… – слегка помявшись подполковник все же ответил – тут пересекаются интересы других структур.

– Иван Игоревич. – хмуро посмотрел на него Николай – Откровенность за откровенность. Я подозреваю, что данное дело относится к особо важным и поверьте с огромным удовольствием сниму свои подозрения, если вы дадите мне больше информации.

– Хорошо Николай. Взаимность за взаимность – тонко намекнул подполковник об образовавшемся личном долге старшего следователя перед Вохловым – Это дело взято на контроль в ФСБ, отделом Н.