Габриэль Гудвин - Грейс – 2. Остановить пандемию [litres самиздат]

Что ж, очень скоро такая возможность у все еще пребывающего в блаженном неведении человечества представится на практике – на самом деле, смертность от этой чумы 21-го века, судя по тем закрытым данным, которыми располагал Фэнг, достигала десяти процентов! Ну, это если человека не лечить. Если лечить, то меньше, но все равно получалось пять, семь процентов. Такими темпами за один лишь только год во всем мире умрет несколько десятков миллионов человек. И это только в самом оптимистичном сценарии! В более пессимистичных число погибших перевалит за сто миллионов. И это только за год!

На самом деле, все даже намного хуже – ведь если только станет известно, что этот «вирус» на самом деле имеет искусственное происхождение… Фэнг буквально похолодел от ужаса. В этом случае реакция мирового сообщества может быть, точнее не может быть, а наверняка будет крайне жесткой – его страна моментально станет изгоем похлеще Северной Кореи. Против нее введут жесточайшие санкции, они окажутся в полной международной изоляции. А то и вообще – все остальное человечество просто объявит им, его нации войну. Ведь для всех остальных это будет выглядеть так, как будто его родина то ли специально, то ли случайно выпустила из своей лаборатории биологическое оружие!

Фэнг застонал вслух.

Нет, надо срочно докладывать наверх, пока еще не слишком поздно! Точнее, на самом деле уже поздно конечно – но сейчас, по крайней мере, еще хоть что-то можно сделать, минимизировать ущерб, попытаться найти способ остановить пандемию, ведь его отдел, его лаборатория в одиночку с этим точно не справится.

Да, для него это конечно конец – хоть его вины тут по большому счету и нет, за исключением того, что он сразу не доложил об утечке, наверняка большие чины не станут разбираться и все благополучно свалят на него. Так что, как минимум он заплатит за все своей карьерой. Как максимум – платить придется уже жизнью.

Но речь-то сейчас не о нем – речь о его народе, его стране. Делать нечего, надо звонить. Фэнг наконец-то отбросил сомнения, поднял трубку и набрал короткий номер, который он помнил наизусть.

Когда она наконец-то проснулась, то есть проснулась окончательно, до этого она уже несколько раз просыпалась и тут засыпала вновь, так вот, когда она проснулась окончательно, то обнаружила, что времени-то, оказывается, уже час дня! Да, так поздно она еще кажется, никогда в своей жизни не вставала!

С трудом заставила встать себя с постели – голова раскалывалась от боли, ее мутило, в общем, все крайне сомнительные прелести тяжелого похмелья. Встала, постояла немного и медленным, неуверенным шагом пошла в ванную. Умылась холодной водой, затем почистила зубы. А потом сняла с себя всю одежду и полезла в душ. Уфф, вроде бы немного, хотя бы самую малость ей стало полегче!

Постояла немного, в чем мать родила на полу, чувствуя, как капли воды стекают по ее телу на пол, посмотрелась в зеркало. Затем вздохнула, вытерлась насухо и начала одеваться. Теперь еще надо как-то отважиться спустится вниз, поглядеть в лицо Прескотту, которому она вчера, кажется, наговорила кучу гадостей. И, главное, непонятно зачем? Что это на нее вдруг нашло?

– Привет! – робко поздоровалась она. Прескотт обнаружился на кухне – пил кофе и смотрел телевизор.

– Привет! – вроде бы вполне дружелюбно ответил он, быстро посмотрев на нее. – Есть хочешь?

– Нет! – чуть ли не выкрикнула Грейс, которую при одной только мысли о еде тут же резко начало тошнить. – Нет, спасибо, не хочу! – добавила она уже чуть более спокойным тоном, а затем замолчала, не зная, что еще сказать.

Прескотт также молчал, по той же самой причине. Вчера, когда она ушла, он сначала полчаса просто бродил по дому взад и вперед, злился, чертыхался вслух и судорожно пытался понять, что же на нее такое нашло? Вроде бы он ничего такого не сказал и не сделал, а она обрушилась на него так яростно, как будто он повинен во всех семи смертных грехах!

И, главное, с чего это все вдруг? Ну да, эта соседка – как же ее там? Сидни, кажется. Так вот, эта Сидни так не вовремя пришла их навестить. Ну и что из этого? Он с этой Сидни просто вежливо пообщался и не более того. Зачем было сцену устраивать? Или она и вправду его ревнует?

Прескотт на секунду остановился и усмехнулся – эта, последняя мысль и раздражала, и одновременно льстила его самолюбию. А может у нее просто нервы сдают? В конце концов на них обоих столько всего за последнее время свалилось, вот она и не выдержала…