Лиди Митрич - Проклятие дриады [litres самиздат]

С того памятного дня в храме Псейны прошел уже целый год, но я помнила этот день как вчера.

Тогда, как только Майрис упал замертво, в зал вбежал запыхавшийся Вайль. Бегло оценив обстановку, некромант бросился к телу охотника, чем удивил меня: я-то думала, он сначала посмотрит, что там с Псейной.

Но, как выяснилось, ей помощь не особо нужна была: богиня пришла в себя почти сразу после того, как умер Майрис. И более того – стала торопить Вайля.

– Скорее, иначе все зря!

– Зачем ты меня вообще телепортировала?

– Чтобы под ногами не путался. Шевелись!

На какое-то время моя личная трагедия отступила на задний план: я поняла, что эта история еще не закончилась.

Элаиз тоже выглянула из своего убежища. Я успела заметить виноватый взгляд, брошенный в мою сторону. Ну-ну, мы это с тобой отдельно обсудим. Редгарда ты слышала – значит и у меня будет возможность высказаться!

К слову, чувствовала я себя очень даже неплохо: мысли прояснились, а боль и зуд, донимавшие меня в последнее время, наконец-то отступили. Но я бы все равно предпочла остаться человеком.

Вайль тем временем разжал руку охотника и забрал нож.

– Это тот самый артефакт, о котором ты рассказывала? – уточнил маг жизни.

– Да, – подтвердила Псейна. – Помнишь, что надо делать?

Вайль кивнул. Сделав надрез на своей ладони, покрытой корой, он сделал такой же на руке Майриса, после чего сжал ее, смешивая кровь. В ход явно пошла некромантия.

Псейна встала рядом и начала нараспев читать заклинание.

С минуту ничего не происходило, а потом я додумалась попробовать «переключить» зрение: удивительно, но этот навык был доступен дереву! Теперь я видела, как внутри Редгарда и Элаиз бьются зеленые сердца. У Вайля сердце было алым, под цвет магии, а у Псейны – желтым.

От тела Майриса начала отделяться легкая дымка: того же оттенка, что и сердца у Редгарда с Элаиз, но в разы насыщеннее. А потом эта дымка вдруг превратилась в настоящую лавину, сбившую Вайля и Псейну с ног. Дриада каким-то чудом успела отскочить, спрятавшись за Редгардом. Впрочем, она изначально стояла дальше.

Вайль тут же поднялся с пола, и вскинул руки вверх: одну с зажатым в ней кинжалом и вторую, раскрытую и перемазанную кровью.

Сила, покружив по залу и изрядно потрепав мне листву, мощным потоком врезалась в некроманта, едва снова не сбив его с ног. Но в этот раз мужчина был готов и удержался, впитывая в себя все до последней искорки. Те участки кожи, которые успели покрыться корой, мгновенно очистились.

– Что ж, у магов земли похоже новый покровитель, – тут же прокомментировал Редгард.

– Верно мыслишь, – кивнул Вайль и помог Псейне встать, после чего прикрыл глаза и сжег тело охотника. Все бы ничего, но я, так и не переключившаяся на обычное зрение, видела, как его магия «зеленеет». Да и сердце мага жизни теперь было двух цветов: причем зеленый активно вытеснял алый, пока от того не осталась крохотная искорка.

Мне показалось странным то, что Вайлю не понадобилось «активировать» силу. Таки у охотника на то, чтобы подобрать ключ, ушло целых пятьсот лет, а некромант даже ничего не сделал. Хотя, с другой стороны, он принял силу в свое тело, а не захватил чужое. А еще Псейна помогла.

– Отец, – Элаиз, выбравшись из своего укрытия, замерла в поклоне.

– Элаиз, вредная ты девчонка, сними проклятие, – велел Вайль.

Я напряглась. Может Элаиз все же ошиблась? Может после снятия проклятия я снова стану человеком? Разве какие-то десять-пятнадцать минут могут быть настолько критичны? Не умерла же я в конце концов.

Дриада разогнулась и кивнула. Она лишь на миг прикрыла глаза, после чего ответила.

– Готово.

А я все также была деревом.

– Эй, это уже не смешно, – я всерьез забеспокоилась. Кажется, чуда не произойдет.

– Прости, – Элаиз опустила голову, теребя свои длинные волосы. – Но я предупреждала, что деревья не станут снова людьми.

– Вайль! – требовательно воскликнула я, вкладывая в имя некроманта все свое отчаяние и надежду.

– Извини, но я тут ничего не смогу сделать, – Вайль развел руками.

В пору было забиться в истерике, но тут в зал влетел Тид, за которым следом бежал Алан.

– Я здоров! – крикнул мальчишка, размахивая руками. – Эй, а где папа? И Мелисса?

Только тут Тид обратил внимание на изменение обстановки, а точнее на меня, и замолчал.

Алан же подошел ко мне и уткнулся лбом в ствол.

Алан наотрез отказался покидать храм, сказав, что останется со мной. Элаиз пришлось поработать на меня, отрабатывая свои грехи: она передавала мои слова магу воды. Увы, но другого способа общения у нас не было.