Аргентина Танго - Холодный огонь

— Какого хрена… — зашипел комиссар.

— Не мешай!

Бреннон врезал дворецкому локтем под ребра, скинул захват и швырнул об лед. Рейден перекатился и упруго вскочил на ноги. Пес гулко зарычал. Из–под ладони Лонгсдейла по шипастой ветви поползло горячее красноватое свечение. Натан видел такое в кузнице отца — когда металл начинал пламенеть изнутри.

— Иди ко мне, Ульв, — повторил Лонгйдейл. — Пойдем домой.

Утбурд заскрежетал, а потом взвыл. Это был длинный, надрывный вопль, полный бесконечного отчаяния, ярости и невыносимой тоски, от которого у Натан волосы встали дыбом, а душу чуть не вышибло из тела. Он слушал вой живого существа, расстающегося с жизнью сейчас, в это мгновение, в эту секунду, когда ее вырывают из тела, и как сильно за нее не цепляйся — она уйдет. Она вытекает по капле, и ты чувствуешь каждый миг — и ледяную воду, разрывающую легкие…

Бреннон выронил револьвер. Серая заверть таяла у него над головой, и в вое все отчетливей слышался пронзительный детский плач. Он становился громче и громче, пока наконец вой полностью не растаял в нем. Наверху, на том конце стремительно тающей ледяной ветви, остался лишь бледный силуэт младенца.

— Иди ко мне, — мягко позвал Лонгсдейл. — Мы пойдем домой.

Прозрачная тень новорожденного скользнула в подставленные руки консультанта, и он бережно прижал ее к груди.

— Иди домой, — шепнул он, укачивая ее. — Иди домой.

Плач затих, сменился слабым посапыванием. Лонгсдейл опустился на колено над полыньей во льду.

— Уходи, — сказал он. — Спи спокойно, — и опустил тень в озерные воды.

У Бреннона вырвался сдавленный стон. Теперь он знал — узнал сейчас, что превращает человека в нежить. Он ощутил каждое из последних мгновений человеческой жизни утбурда, и теперь он знал… теперь–то он знал…

— Сочувствуете ей? — спросил Рейден. — Жалеете бедную девушку, мда? Все еще?

— Господи… — прошептал комиссар. Лонгсдейл тихо вскрикнул и ничком повалился на лед.

— Живо! — рявкнул Натан, срывая пальто. — Кладите его сюда! Втроем мы дотащим!

Рейден подхватил хозяина и без малейшего усилия перетащил на пальто. Темный кровяной след, который остался на льду, Натану сильно не понравился.

— Ему надо в больницу! Ближайшая — святого Павла…

— Ни в какую больницу ему не надо! — крикнул Рейден довольно высоким голосом, стащил сюртук и набросил на тело. — Ему нужно в дом, срочно!

— И что вы там с ним будете делать?! Ему необходим хирург!

— Как это вы объясните хирургу?

Бреннон уставился на консультанта. Кровь из сквозной раны почему–то перестала течь, и комиссар увидел, как внутри срастаются легкие.

— Твою ж мать! — просипел он, едва не разжав руки; к тому же его затошнило.

— Домой! — прошипел Рейден. — Ему нужно домой!

— Л-ладно, — немного заикаясь, сказал Натан. — А ну взяли!

Тащить пришлось за рукава. Пес пятился задом, вцепившись зубами в воротник пальто, поэтому за направлением следил комиссар. Обрыв справа переходил в пологий берег; туда они и направлялись. Заодно Натан задумался, что бы делал дворецкий, окажись он тут сейчас один на один с псом и телом.

— Часто у вас такое?

— Бывает, — буркнул парень.

— Надень мой шарф, — щедро предложил комиссар, поскольку консультант был увесист, и Бреннон уже взмок, а Рейден остался без сюртука.

— Мне не холодно, — отвечал дворецкий, и Натан заткнулся. В самом деле, нашел, кому предложить. Этот тип наверняка никогда не мерзнет. На берегу заметался свет фонарей, а вскоре комиссар разобрал и голоса. Бреннон с особым облегчением различил голос Бройда, уверенно раздающего приказы.

— Что он, черт подери, сделал? — спросил комиссар, смахивая пот: без могучей тягловой силы в лице пса, им пришлось бы несладко.

— Убил утбурда, — ответил дворецкий.

— Насовсем?

— А вы что, будете скучать?

— Не хочу, чтобы он вылез из озера на поиски мамы лет через сто, как проспится.

Рейден хмыкнул.

— Этот не вылезет. Правильно убитая нежить не поднимается.

— А ее можно убить неправильно?

— Верный способ — только один. Вернуть нежить в тот миг, когда она последний раз была человеком. Когда она умерла.

Натан замолк. Голос вернулся к нему только около берега, когда навстречу к ним бежали полицейские с носилками.

— А нечисть?

— А нечисть, — отвечал Рейден, с наслаждением выпрямляясь, — убить нельзя.

Миссис ван Аллен все еще находилась в департаменте, но уже вместе со своим старшим сыном Виктором. Он встретил комиссара встревоженным взглядом, не выпуская руки матери.