Аргентина Танго - Пылающий храм

Перед комиссаром промелькнули ноги Лонгсдейла, и сквозь грохот и вой Бреннон разобрал, что тот декламирует какие–то стихи на чужом языке. Дымные столбики портала вдруг стали такими плотными, будто их выдули из мутного стекла.

— Валентина… — просипел Натан, понимая, что уже поздно вмешиваться: он продолжал вырываться только потому, не мог и не хотел оставить ее там одну. Она не должна была… никто не должен так делать! Никто не должен так умирать!

Комиссар замер, лишь когда ифрит бросился на Лонгсдейла. Вокруг консультанта вспыхнуло огненное кольцо, мгновенно превратившееся в столб до потолка. Нечисть с яростью ударилась об него, обвилась и попыталась прогрызть путь внутрь. Но голос Лонгсдейла по–прежнему звучал из огня, низкими раскатами отражаясь от стен и заполняя храм.

Натан приподнялся на локтях. Четырехконечная звезда портала теперь стала совершенно отчетливой. В ее центре лежала Валентина. Кровь стекала в углубление под отверстием в арке и закручивалась воронкой. Дымные столбы у основания окрасились в алый.

— О Боже, да пусти же, — прохрипел комиссар, и хватка на его плече стала крепче. Круглое отверстие слабо засветилось по краю и затуманилось: за ним вместо церковного свода появилось небо. В дымных столбах заструилась кровь, клубами поднимаясь к арке. Дым, курящийся внутри, окрасился в розовато–серый. По церкви поплыл нежный мелодичный звон, точно ветер перебирал девять струн, сплетающихся в арку.

Бреннон неожиданно осознал, что Лонгсдейл смолк, ифрит замер, обвившись вокруг огненного столба, даже пламя в щелях и окнах застыло. Слышен был только негромкий перезвон; а потом Натан почувствовал нечто. Звон стал громче, и по церкви пронесся ветер, вырвавшийся из портала. Бреннон зажмурился и прижался к полу — дыхание с той стороны было настолько чуждое, отравляющее воздух, что он с трудом подавил желание броситься наутек. Дышать стало трудно — ветер с той стороны выдувал из церкви воздух.

Бреннон заставил себя открыть глаза и, инстинктивно прикрывая их ладонью, уставился на ифрита. Нечисть потекла по столбу вниз. Собравшись в кляксу на полу, она на миг застыла, а затем длинным росчерком метнулась к выходу. Джен яростно вскрикнула и вспыхнула в дверном проеме так, что комиссару стало жарко. Из портала с ревом вырвался смерч — Натан видел такой всего один раз, когда плыл из Мазандрана домой, но тот был из воды и ветра, а этот — длинной узкой воронкой из чего–то серого, в нем мелькали какие–то лапы, морды и искривленные тела. Бреннон решил не всматриваться.

Перекрывая звон, в церкви загремел голос Лонгсдейла. Хвост смерча впился в углубление по центру звезды, раскручиваясь, выбросил длинное щупальце и схватил ифрита. Тварь заверещала; щупальце поволокло ее по полу, оставляя глубокую борозду и вьющуюся в воздухе гранитную пыль. Стены храма затрещали, как яичная скорлупа. Наконец щупальце втянулось в смерч вместе с ифритом, раздался громкий хлопок, и все исчезло.

На мгновение в церкви воцарилась полная тишина. Огненный столб, защищавший Лонгсдейла, опал и погас; пес встал с комиссара и отступил в сторону; Натан, чувствуя себя жабой после колеса телеги, кое–как поднялся на колени. Оглянулся — Джен, уже не похожая на живой факел, привалилась к стене и тяжело дышала. Рядом с ней по кладке пошла длинная тонкая трещина, в долю секунды расползлась паутиной, и тут внутрь ухнули остатки крыши.

— Бежим! — пронзительно закричала ведьма. Стены церкви посыпались, словно песчаные. Натан с криком «Валентина!» вскочил на ноги и бросился к порталу. Зубы пса вхолостую щелкнули за ногой комиссара.

— Стойте! — крикнул Лонгсдейл. Бреннона, едва приблизившегося к порталу, будто лягнуло в грудь гигантское копыто, и он свалился на пса. В руке консультанта вспыхнул искрящийся льдистый шар, и он швырнул его в основание одного из столбов. Гранитные осколки брызнули фонтаном; в яме комиссар мельком заметил светящийся сосуд, но Лонгсдейл мигом выдернул его оттуда и грохнул об стену. Дымный столб замигал и развеялся. Натан ринулся в щель.

Пол внутри был сухим, без следа крови. Бреннон подхватил Валентину на руки и метнул быстрый взгляд на отверстие над головой — там теснились всякие твари, пытаясь процарапаться внутрь.

— Бегите! — рявкнул Лонгсдейл, уничтожая второй столб. Комиссар помчался к выходу. Тело Валентины было очень легким и совершенно безжизненным.

Бреннон вырвался в свежую, прозрачную от мороза ночь, вдохнул полной грудью, сбежал по ступенькам и галопом пролетел по паперти. Он так хотел оказаться как можно дальше от церкви с ее проклятым порталом, что смог остановиться только в полусотне ярдов от храма. Собственно, у него стало кончаться дыхание, и он наконец ощутил пробирающий до костей мороз. Бреннон опустился в снег и бережно уложил Валентину к себе на колени; ее голова безвольно склонилась к нему на плечо. В длинных узких ранах не было видно крови, и Натан не чувствовал биения ее сердца, хотя прижимал к себе так крепко, словно она могла от этого согреться.