Сосукэ Нацукава - Кот, который любил книги

Мысли совсем смешались в голове Ринтаро.

— Эй, ты меня слышишь? Хозяин!

Резкий тон кота вывел Ринтаро из забытья.

— Повторяю еще раз. Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти книги.

— Я… моя… — Ринтаро мучительно подбирал слова. — Извините, но вряд ли я могу вам помочь. Я всего-навсего школьник, к тому же хикикомори.

Ринтаро изо всех сил старался быть искренним, кот просто вынуждал быть искренним.

— Нет проблем. Я знал, что ты жалкий и ни к чему не пригодный хикикомори, но я все равно обратился к тебе, — ядовито заметил кот.

— Если знал, зачем просишь? Есть сотни тысяч других людей, которые справятся лучше меня.

— Ну, это и так понятно.

— К тому же у меня умер дедушка, и я очень расстроен.

— И это мне прекрасно известно.

— Тогда — зачем?

— Но ты же любишь книги?

Бархатный голос кота непостижимым образом погасил все протесты Ринтаро. Тон был очень мягкий, но непререкаемый. Ринтаро не понимал, чего от него хочет кот, однако не мог противиться напору его слов.

Нефритовые глаза кота смотрели прямо в глаза Ринтаро.

— Ну да… конечно люблю.

— Если любишь, тогда что тебя останавливает?

Кот просто-таки излучал уверенность — в отличие от Ринтаро.

Ринтаро снова поправил оправу очков. Он изо всех сил пытался уяснить смысл происходящего, но логика ускользала от него. Он решительно ничего не понимал.

— Суть всегда сложно понять, — заметил кот, словно прочитав мысли Ринтаро. — Большинство людей не видят очевидных истин. Они видят только то, что у них под носом. И вообще: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».

— Потрясающе! — воскликнул Ринтаро. — «Маленький принц»! Никогда не думал, что коты цитируют Сент-Экзюпери.

— Тебе же нравится Сент-Экзюпери?

— Это один из моих самых любимых писателей! — Ринтаро показал на ближайшую полку с книгами. — Но я считаю, что «Ночной полет» — это лучшая его книга, хотя «Южный почтовый» тоже захватывает.

— Отлично! — усмехнулся кот.

Ринтаро вдруг охватила ностальгическая грусть. Кот чем-то напоминал ему дедушку, хотя дедушка не был таким разговорчивым.

— Так ты мне поможешь?

Ринтаро пожал плечами:

— Я могу отказаться?

— Можешь, — ответил кот, — но я буду очень разочарован.

Ринтаро скривил рот. Этот кот сваливается на его голову просто из ниоткуда, просит о помощи — и еще заявляет, что отказ его сильно разочарует… Все это выходит за рамки разумного, но все же в этом коте есть нечто такое… что трогает душу. Наверное, в самом деле он чем-то похож на дедушку.

— Что я должен делать?

— Следуй за мной.

— Куда?

— Пошли!

Кот стремительно развернулся и, бесшумно ступая, направился не к входной двери, а во тьму, сгущавшуюся в конце прохода между книжными стеллажами. Ринтаро неуверенно двинулся следом. Но у него тотчас же закружилась голова.

Длинный узкий проход между стеллажами в «Книжной лавке Нацуки» упирался в стену — ведь это был крошечный книжный магазинчик, в котором продавались старые книги. Собственно, проход должен был упираться в стену, сейчас же стены там не было, и проход стал поистине бесконечным. Зажатый между высокими, набитыми книгами стеллажами, он все тянулся и тянулся вперед, на потолке горели бесчисленные старомодные лампы, уходя куда-то вдаль, в невидимый конец коридора. Пока они шли, Ринтаро заметил на полках незнакомые книги, которых он прежде не видел. Многие были совсем диковинные, не похожие на современные, среди них попадались уже пожелтевшие от времени японские свитки, а также рукописные и ксилографические книги. Встречались даже роскошные фолианты в кожаных переплетах с золотым тиснением. Потрясенный этим великолепием, Ринтаро пробормотал что-то нечленораздельное.

Кот обернулся.

— Что, страшно? Если хочешь сбежать, то лучше сделать это сейчас.

— Нет, я просто удивлен… И когда это дед успел приобрести все эти книги? — Ринтаро поежился, посмотрев на темнеющий далеко вдали конец прохода, затем перевел взгляд на кота, путавшегося у него под ногами. — Раз у нас столько книг, я бы пожил здесь еще немножко. Пожалуй, попрошу тетушку отложить переезд.

— Да… с чувством юмора у тебя не очень, хотя мыслишь ты верно. На свете много бессмысленностей, абсурда… выжить в этом мире боли и страданий помогает не логика и даже не сила. А юмор.