Сергей Зеленков - № 3

***

Повторюсь, почти целых два года к тому времени у меня никого не было. Ну и то, что было раньше, ни в коем случае не могло считаться чем-то серьезным. И вообще, в плане более-менее серьезных отношений я был абсолютным девственником. Признаюсь, была у меня одна дамочка, замужняя и старше меня на семь лет, с которой я сношался на регулярной основе на протяжении нескольких месяцев – она мстила своему мужу, я мстил сам себе. Однако потом, безо всяких видимых причин, мы просто перестали друг другу звонить, ничего не объясняя.

Были также периоды, два из них затяжных, продолжительностью примерно по полгода, когда я буквально пускался во все тяжкие. В те периоды я различными способами находил слабых на передок женщин, причем меня не интересовал ни их возраст, ни социальный статус, ни семейное положение; главным и необходимым качеством являлась их готовность и желание либо разово быть использованными мною, либо использовать разово меня; кроме того, нередко прибегал к платным услугам шлюх.

Первый затяжной период случился приблизительно через три года после окончания университета, мне тогда было двадцать пять, или около того; закончился он тем, что какая-то блядь наградила меня гонореей.

Второй произошел через год после издания первой и единственной книги – появились хоть какие-то деньги, вместе с ними и тяга к приключениям; потом деньги начали стремительно заканчиваться, а тяга уменьшаться.

С какой целью я все это делал? Просто пытался себя убивать. Умышленно. Я был слишком малодушен, чтобы просто взять и наложить на себя руки. Да, попытки были, но малодушие не позволяло довести дело до конца. Вот и вел я себя постыдным образом, чтобы вызвать, а точнее, усилить, чувство стыда, отвращения и ненависти к самому себе, надеясь тем самым облегчить задачу по досрочному уходу из жизни. Но обязательным условием для того, чтобы этот план был действенным – наличие совести. А если у меня она и была, то какая-то завернутая. Например, когда я еще был десятилетним пацаном, мне удалось приручить запуганного, забитого бездомного пса, похожего на эрдельтерьера, как в фильме «Приключения Электроника», и обучить его ловить подбрасываемые кусочки хлеба зубами налету. У меня ушла уйма времени, только на то, чтоб просто завоевать его доверие к себе – пес до ужаса боялся людей, никого не подпускал к себе. И вот, один раз я зачем-то вместо хлеба подбросил слепленный комок из колючек репейника – пес поймал, проглотил рефлекторно, заскулил и убежал; и больше ко мне ни разу не подходил.

Удивительно, но меня из-за той детской глупости до сих пор совесть мучает, а из-за блядского поведения во взрослом сознательном возрасте – ничуть. Более того, от всего этого я, наоборот, получал удовлетворение не только физическое, но и моральное; и не от разврата и пьянства как такового, а от процесса погружения на дно; я от этого ощущал некое эстетическое удовольствие…

Перебирая все это в голове, водку допил.

«Так, Серега. С уже имеющейся информацией ты успешно разобрался, теперь пришла пора раздобыть новую», – подумал я и засобирался в магазин…

И случился мой очередной запой.

Последующие два дня выглядели также: пробуждение – опохмел – забытье. Просто вырезанные кадры из пленки, как будто ничего больше и не было. А вот следующий за ними, в общей сложности, пятый, если пятницу считать, когда я в Минск съездил, уже отличался от предыдущих: во-первых, существенно ухудшилось физическое состояние; во-вторых, опохмелиться уже было нечем. И сил не было сходить в магазин за добавкой. В итоге, я до вечера провалялся в постели, периодически засыпая; сны уже какие-то начали сниться, не просто в пустоту проваливался. Я алкоголик опытный, поэтому у кровати загодя были заготовлены тазик, бутылка с водой и пепельница с сигаретами; так что, даже помочиться можно было прямо в таз, не утруждая себя походом в туалет.

Где-то к семи часам вечера я наконец-таки отоспался и промыл свой желудок. Два литра выпитой воды находились в эмалированном тазу, вместе с желудочным соком и мочой. В голове начали появляться более-менее связанные мысли, думать уже было не так больно.

«Кстати, – вспомнил я, – Сегодня, если правильно понимаю, закончились те три дня, которые я сам себе назначил в разговоре с Асей, для предварительной подготовки к работе над книгой; то есть, мы договорились сегодня созвониться. Вот только мы, по-моему, не уточняли, кто кому звонить должен».