Анна Шнайдер - След паука. Часть вторая

– Я тоже ухожу, как и отец. Прости, Джек. Думаю, Риан тебя не бросит, он к тебе привязался.

Пёс чуть слышно заскулил, и девушка, чмокнув его в нос, дала команду «сидеть», чтобы он не вздумал бежать за ней в лес, а потом поспешила прочь со двора.

Трость она не взяла. До поляны дойдёт и без неё, а возвращаться в любом случае не понадобится.

Тайра не помнила, как добралась до того места, где они с Гектором проводили ритуал в прошлый раз. Никаких мышиных трупов здесь уже не было и быть не могло – земля по просьбе Тайры поглотила тела за сутки. Но сейчас вряд ли получится справиться так быстро, придётся местным жителям с неделю наблюдать последствия её будущего колдовства.

Заговорённая соль по кругу, семь зажжённых свечей – и скорее в центр, наливать в ритуальную чашу родниковую воду, зажигать травы, чтобы силу мира призвать, и заговор шептать не прекращая. Простой заговор, как и всё, что делали шаманы – всего лишь на то, чтобы смерть отвести, заставить её раствориться в предложенном предмете. Осталось только его создать…

Взмах ритуального кинжала – и Тайра опустила на землю рядом с собой собственную косу, обрезав её под корень. Не было ничего сильнее девичьей косы, длинной, выращенной не за один год, и отданной в жертву добровольно. Даже если конечность себе отрубить – и то столько силы, как в волосах, не наберётся. Никогда раньше Тайра всю косу не использовала, только прядки, но знала, что в случае со смертью не получится довольствоваться малым, и чем сильнее будет оберег для императора, тем лучше.

Порезав ладонь, девушка провела рукой по всей длине косы, окропляя её кровью, затем открыла пузырёк и вылила почти всё его содержимое на свои волосы, только несколько капель добавила в воду. Потом растёрла землю в ладони, перемешивая с кровью, и начала плести оберег из собственных волос, не задумываясь над тем, что делает, подчиняясь силе мира, которая вела её сейчас, повинуясь просьбе, заключённой в заговоре.

Тайра не видела, но ощущала, как сбегаются к заговорённой соли сначала мелкие зверьки – мыши, кроты, ёжики, – затем прилетают маленькие птички, и все по очереди падают на поляну, отдавая свои жизни за будущую несбывшуюся смерть. Оберег впитывал жизненную силу, как губка впитывает воду, но её всё ещё было слишком мало. И следом за маленькими животными побежало и полетело зверьё покрупнее – лисы, зайцы, еноты, вороны, орланы, кукушки… Они падали друг на друга, образуя вокруг Тайры круг из мёртвых тел, и этот круг уже был выше человеческого роста.

Побежали местные бродячие собаки, кошки и коты, с диким писком примчались мыши и крысы из посёлка, а Тайра всё пела, всё плела оберег дрожащими пальцами, с трудом выдерживая передаваемую ей и через неё энергию смерти ради чужой жизни, и девушке казалось, что она сейчас и сама умрёт, так и не осуществив задуманное.

Но оберег наполнился, нагревшись в её руках до состояния раскалённого на солнце камня, и Тайра, надев его на захваченный шнурок, прекратила петь, упав на землю и дико улыбаясь.

Она провела в сознании всего несколько секунд, а потом провалилась в черноту, успев только подумать о том, что её жизнь всё-таки была оплачена отцом не напрасно.

***

Надежда на то, что он сможет увидеть Тайру хотя бы во сне, растаяла очень быстро. Да и не только надежда. Гектор плавал в невесомости сна, когда ему вдруг показалось, будто кто-то пытается отпилить у него ногу тупой пилой. Или руку. Или даже голову. Ощущение разрыва на части было таким острым, что дознаватель немедленно проснулся, прижимая руку к груди, в которой с бешеным отчаянием билось сердце.

Как он понял, что приключилось, Дайд не мог объяснить и после, и даже много лет спустя. Просто-напросто где-то внутри, как лампочка под потолком, включилось понимание, что дело не в нём, а в Тайре. Она сняла привязку. Точнее, не сняла, а резко оборвала, и сделала это не без причины.

Гектор вскочил с постели, быстро натянул штаны и, вылетев из спальни, ринулся в коридор, чтобы построить пространственный лифт. Он безумно жалел, что впервые за много дней лёг спать не в Тиле, а в своей квартире в Грааге, и теперь на то, чтобы найти Тайру, нужно было потратить больше времени.

Он перенёсся к дому Ридов и, холодея от дурного предчувствия, перемахнул через калитку, не замечая ни ночной прохлады, ни того, что был босиком и без рубашки – Дайд сосредоточился только на том, чтобы найти Тайру.

На крыльце сидел Джек и жалобно поскуливал, мотая хвостом, как будто ему очень хотелось куда-то бежать, но он не мог. Гектор промчался мимо пса, дёрнул на себя входную дверь и ввалился в дом.