Кира Катц - Бежать втрое быстрее [СИ]

— Может, поближе довезти? Не доехали же… Лес кругом.

В Америке водитель, получив деньги, развернулся бы и поехал обратно без всяких вопросов. Русскоговорящий водитель смотрел на неё с беспокойством. На пальце обручальное кольцо, на панели фотографии жены и детей — похоже, он действительно беспокоился за незнакомую молодую девушку, которая попросила высадить её в безлюдном месте.

— Нет, всё в порядке, — сказала Алекс и захлопнула дверцу.

Потом пошла в лес.

Густым он выглядел обманчиво. Через пять минут тропинка вывела её в поле, а еще через десять — к одинокому дому, который прятался за деревьями. Она специально не пошла по главной дороге, таясь.

В этот раз ей удалось прокрасться неслышно. По крайней мере увидела она Маркуса раньше, чем он её услышал. Он сидел за столом во дворе, лицом к лесу.

Алекс улыбнулась впервые за долгое время и наконец вышла на тропинку.

— Привет, Марк. Хорошо, что ты поближе переехал.

Она обняла его со спины и положила голову на его плечо. Она соскучилась.

— Привет, Алекс… Ты с мамой? — спросил он.

— Нет.

Девушке показалось, что ответ будто хлестнул его, но почему — сразу не поняла. Маркус, замкнувшись, больше ничего не спрашивал. Отец положил руку на её предплечье.

— Как твой глаз? — спросила Алекс.

— Через неделю операция, — сказал мужчина.

— Слушайся врача, — напомнила она.

— Я понял.

Она научилась бороться со своим стыдом. Отец по-прежнему мало что видел. Оба глаза у него были поражены в схватке годовой давности с Егором. Один глаз был утерян полностью, второй тоже ничего не видел, хотя был цел, а врачи долгое время отрицательно качали головами в ответ на вопрос, можно ли спасти хотя бы его. Месяца три назад он вдруг стал видеть яркий свет, а потом — очень размытые очертания. Минус на нём был настолько большой, что без операции обойтись нельзя было — и о стопроцентном возвращении зрения не говорилось. Всеми документами и разговорами с врачами занималась Алекс, а оплачивал всё Карлос, в распоряжении которого были все счета Маркуса.

Девушка теперь гордилась тем, что вытащила его.

— А что, у вас что-то с мамой? — в голосе девушки прорезался интерес.

— Нет. Конечно, нет.

Они довольно долго молчали, каждый думая о своём.

Бывают сны, которые возвращают к реальности. Они указывают на то, от чего человек бежит и с чем не хочет разбираться. Она думала, что научилась бороться со своим страхом, глядеть ему в глаза, но смотреть на Маркуса, который, судя по всему, пешком шёл до неё через густой тёмный лес, ей было страшно. Она боялась за него.

— Зачем ты пришёл? — спросила Ира.

— Хотел увидеть тебя. Ты же не приходишь.

— Тут опасно ходить.

Вдали завыл волк.

— Слышишь?

Она нервничала. Потому что не знала, что ей делать дальше.

— Мне же нельзя остаться с тобой… — уточнил Марк.

— Нельзя.

— Хорошо. Я только посмотрю на тебя и пойду.

Он стал пятиться. Прямо в пустоту.

Волчий вой приблизился. Маркус отступал спиной вперёд, вместо глаз у него появились тёмные провалы.

— Маркус, стой!

Она рванулась вперёд, но было поздно. Отступая спиной, он не заметил обрыва и упал с него.

Ира села на кровати и долго не могла понять, где находится.

Ей было настолько плохо, что она не сразу заметила, что в спальне горит ровный желтый свет, а Егор стоит в стороне возле комода. Он стоял спиной к ней, и Ира могла рассмотреть шрам под лопаткой и ещё один, чуть длиннее — вдоль позвоночника.

Ей нравилось рассматривать его спину, но сейчас было не до этого.

Ира провела рукой по лицу, мысленно вернувшись к событиям сна.

«Зачем он пришёл? Как он собирался возвращаться обратно по кишащему волками лесу? Маркус дурак», — с досадой подумала она.

— Приятно? — выдернул её из раздумий прохладный вопрос.

— Что?

Ира вздрогнула, убрала ладонь от лба. Про Егора она успела начисто забыть. Мужчина стоял, положив на комод свою поясную сумку, достал оттуда сигареты, но на балкон курить не уходил — словно искал зажигалку, не оборачиваясь к женщине.

Ира только сейчас вспомнила, что иногда разговаривает во сне и Егор мог что-то слышать.

— Приятный сон приснился? — повторил он.

— Нет. Мне приснился кошмар, Егор.

— Если ты настолько часто о нём вспоминаешь, зачем мучить себя?

— Я себя не мучаю. Я не знаю, почему мне приснился этот сон.

Она была раздражена. Она не понимала, к чему этот разговор, была измотана и напугана странным видением и теперь думала, означает ли это что-то плохое для Маркуса. Скорее всего, так и было.