Герман Рыльский - Пробуждение [litres]

Тайна зашла в пропахший хлоркой туалет и огляделась. Унитазов здесь не было, лишь овальные углубления в кафельном полу, а кабинки, отгороженные одна от другой тонкими фанерными переборками, не имели дверей. Сливные бачки, прилепившиеся к стенам, напоминали причудливые грибы на толстых металлических ножках. Курить в лечебнице строго воспрещалось, однако за резким запахом моющих средств в туалете витал едва уловимый табачный флер.

Тайна остановилась возле ржавого рукомойника. Над ним висела отражающая металлическая пластина, заменявшая зеркало. «Чтобы психи не разбили стекло и не порезали себя или других», – подумала Тайна, мельком глянув на свое не слишком четкое отражение. Кран подтекал, и тяжелые капли с мерным «плюм!» разбивались о поверхность раковины. Девушка хотела пустить холодную – другой здесь и не имелось – воду и умыться, однако ее рука так и не коснулась вентиля. Однообразный звук падающих в раковину капель что-то делал с ней, проникал в мозг, лишал способности двигаться. Мысли застывали в голове, словно капли парафина, упавшие в воду. Еще не отошедшая от сеанса, Тайна почувствовала, что ее снова куда-то утягивает.

– А ну очнулась, быстро!

Девушка подняла взгляд и увидела в металлическом зеркале лицо, очень похожее на ее собственное. Это была не кто иная, как Маленькая Тайна, и она была очень зла.

– Ты что такое творишь? – Голос девочки звучал странно, словно эхо от сказанных ею слов рождалось прежде, чем сами слова.

– А что я такого сделала? – пробормотала Тайна. – И как ты попала в зеркало?

– Ты хоть понимаешь, что сегодня произошло? Игорь Валерьевич нашел нашу слабость! Теперь он может делать с нами что пожелает!

– Какую слабость, ты о чем?

– Гипноз! Он применил к нам гипноз!

– Я ничего не понимаю, – призналась Тайна.

Девочка медленно вдохнула, выдохнула и заговорила более спокойным голосом:

– Гипнотизер отключает сознание человека и получает прямой доступ к его подсознанию. Игорь Валерьевич в два счета добрался до меня, ему даже стараться не пришлось. Да о чем говорить, если тебя загипнотизировали капли, падающие из крана!

– И что, это очень плохо? – спросила Тайна. Она смутно понимала, что сейчас ругает саму себя, ведь Маленькая Тайна являлась такой же частью ее сознания, как сердце или легкие – частью тела. И все же эта самоуверенная девчонка в зеркале уже начинала раздражать.

– Подсознание не может врать, понимаешь?! Без твоего контроля я беспомощна, а ты ни фига не контролируешь! Я рассказала Игорю Валерьевичу все, что он захотел.

– Ну и как бы я ему помешала? Этот его маятник…

– Я не знаю как! Но больше не позволяй ему этого делать! И очнись ты уже, наконец. Смотреть противно!..

Тайна вздрогнула, растерянно моргнула и всмотрелась в зеркало. Там снова отражалось ее собственное лицо. Маленькая Тайна исчезла, исчез и отзвук метронома, еще недавно гудевший в голове. Звук капель, разбивающихся о рукомойник, уже не проникал в мозг, подобно нервно-паралитическому газу, но прежде чем направиться к одной из кабинок, девушка на всякий случай приоткрыла кран, пустив воду тонкой струйкой.

На следующее утро санитар притащил упирающуюся Тайну в кабинет Игоря Валерьевича.

– Я не хочу, чтобы вы снова это делали, – заявила она с порога. – Мое подсознание против.

– Неужели? – удивился Игорь Валерьевич. – Что ж, я все понимаю, но у меня нет времени на капризы. Артур, пожалуйста, зафиксируй пациентку.

Санитар усадил Тайну на стул и пристегнул ее широкими ремнями к спинке. Еще несколько узких ремней понадобилось, чтобы зафиксировать руки и ноги.

– Ну а теперь приступим, – сказал Игорь Валерьевич, доставая из шкафа маятник и включая лампочку.

Тайна зажмурилась и услышала голос доктора:

– На такой случай у меня припасен расширитель для век. Не самое приятное приспособление, но, если вы будете меня вынуждать, я его использую.

Тайна поняла, что таким образом ничего не добьется, и открыла глаза. Доктор запустил маятник.

Щелчок – вспышка – щелчок – вспышка – щелчок – вспышка…

Вскоре Тайна перестала чувствовать ремни, стул под собой, да и кабинет словно бы растворился в тумане. Осталась только круглая линза, укрепленная на маятнике, и звук метронома. Неожиданно щелчки смолкли. Девушка решила, что Игорь Валерьевич выключил прибор, и попыталась оглядеться. Зрение было затуманено, но даже через застилавшую взор пелену Тайна увидела все тот же световой блик. Она потерла кулаками глаза (и куда, спрашивается, подевались ремни?) и вместо маятника увидела затянутую в полосатый чулок ногу. Нога раскачивалась, и пряжка на старомодной туфельке с тупым носом то и дело вспыхивала, отражая луч солнца.